Нори кивнула, скорее себе самой, чем мне:
— Я не поверила, когда она сказала, что обняла тебя, потерлась щекой о твою щеку и обещала сделать все, что ты пожелаешь, лишь бы вывести тебя из этого состояния, а ты и ухом не повел… Тогда я не поверила ей, но теперь верю.
Эли все это проделала? Не помнил я никаких объятий и обещаний. А ведь белокурая красавица Эли была из тех, чье объятие должно было запомниться. Она еще и щекой о мою щеку потерлась? И обещала сделать все, что я пожелаю?
Все? Да нет, ВСЕ мне в любом случае не нужно, потому что я принадлежу моей возлюбленной Нори. Но… неужели ВСЕ? Как же это я ничего не помню?
Нори нахмурилась:
— Должен же быть какой-нибудь способ привести тебя в чувство!
Я тоже помрачнел. Оставалось только надеяться, что такой способ есть. Но, судя по тому, что мне только что рассказала Нори, депрессия оказалась серьезнее, чем я думал. Я старательно морщил лоб, пытаясь вспомнить объятие Эли, но не мог. Неужели ВСЕ?
Нори обхватила меня руками и крепко обняла.
— Кажется, тут нужны решительные меры, — прошептала волшебница, и легкая улыбка тронула уголки ее губ. Она подалась вперед и прильнула ко мне.
Что она делает? И это сейчас, когда учитель пропал… У меня нет времени на подобные глупости. Ее губы были так близко к моим! Я хотел было отвернуться, но почему-то не сделал этого. Наши губы слились в поцелуе. Он получился долгим. Внутри у меня как будто что-то загорелось, и пока мы целовались, тепло разлилось по всему телу, от макушки до кончиков пальцев на ногах. И горячее всего было моим губам, к которым прижимались мягкие губы Нори, самые чудные губы, которые кому-либо когда-либо доводилось целовать.
Поцелуй наконец закончился. Открыв глаза и отдышавшись, я подумал: «Как знать, может, я и не безнадежен!»
— Ну а теперь, — сказала моя возлюбленная, — поговорим?
Я кивнул, потому что пока еще не мог говорить.
— Эбенезума нет, — подытожила Нори. — Его забрала Смерть. Но на самом деле Смерти нужен ты.
Я снова кивнул. Нори меня просто восхищала. И как ей удалось сохранить ясную голову после такого поцелуя?
— И Смерть с радостью обменяла бы душу Эбенезума на твою?
— Боюсь, что так, — вздохнул я. — Если, конечно, вообще можно доверять Смерти. Она слишком любит играть в разные жестокие игры. Как бы вместо того, чтобы отпустить Эбенезума, заполучив меня, она не заграбастала нас обоих.
— Люди! — сказал довольно противный голос сзади. — Вы что, ничего не знаете?
Я обернулся и увидел правдивого демона Снаркса, как всегда закутанного во что-то серое, весьма напоминающее монашеское одеяние. Несмотря на свою нейтральную окраску, одежда никак не сочеталась с ярко-зеленым цветом лица демона. Я бросил на самодовольно усмехавшегося Снаркса гневный взгляд и спросил: