— Кто-то же должен быть дома! — уверенно сказал Снаркс. — Это же небеса!
— Да уж, — согласился я. — Хьюберт, почему бы тебе не постучать погромче?
— Как скажешь, — не стал возражать Хьюберт. — Они еще не знают, что такое настоящий драконий стук! — Он сжал лапу в кулак и отвел ее далеко назад.
— Й-а-а! — воинственно крикнул дракон и нанес двери сокрушительный удар.
Дверь тотчас же открылась.
— Ничего себе! — испугался Хьюберт. — Сломал я ее, что ли?
— Неужели вещи ломаются даже на небесах? — удивился Снаркс. — По-моему, это против всяких правил.
— Сломана дверь или нет — она открыта, и мы можем влететь внутрь, — рассудил я.
— Ты прав, — согласился дракон. — О приличиях будем беспокоиться уже там, внутри.
И мы, подобно глупым бабочкам, устремились на яркий-яркий свет. Первое, что мы услышали, — это хор женских голосов. Судя по мощи, их было не меньше тысячи. Еще там оказалось очень светло, а по облакам петляла узкая дорожка, вымощенная золотым кирпичом.
— Уфф! — Хьюберт приземлился, на этот раз не столь грациозно, как обычно, в начале дорожки, которая при ближайшем рассмотрении оказалась сложенной из обыкновенных кирпичей, просто позолоченных. Я заметил это потому, что местами позолота облезла, особенно около двери, через которую мы вошли. И еще между дверью и началом дорожки красовался написанный от руки плакат: «Просьба закрывать за собой дверь».
— Хьюберт, как ты думаешь, закрыть? — спросил я.
Дракон кивнул:
— Конечно! Это же простая вежливость!
И он захлопнул дверь. Тут же сверху раздался голос, перекрывающий хор:
— ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ПРОШЛИ ИСПЫТАНИЕ!
Мы все трое долго озирались, прежде чем заметили тщедушного малого в какой-то бесцветной тунике. Он стоял у закрытой теперь двери.
— Простите, — сказал я, — это вы нам?
Малый улыбнулся:
— Разве здесь еще кто-нибудь есть кроме вас?
— Не сочтите за обиду, но, по-моему, никого, — быстро ответил я.
— Следовательно, я обращался к вам, — заключил малый.
— Да уж, — задумчиво проговорил я.
Малый не производил впечатления простодушного и прямого. Как бы мне случайно не навлечь на себя его гнев! Вдруг это — божество?
— Прошу меня извинить, — учтиво начал я. — Не будет ли невежливым спросить, кто вы такой?
— Не будет! — с готовностью ответил мой собеседник. — Как вы, вероятно, поняли, это служебный вход. А я — Деверно, бог служебных входов.
— И мы прошли испытание?
— Я ведь вам только что сказал, — с улыбкой ответил бог служебных входов. — Нельзя же пускать на небеса кого попало. Но когда вы закрыли за собой дверь, я понял, что с вами все в порядке.