— Ну вот, — сказал я, возвращаясь в гостиную. — Значит так, Анджело. Сейчас мы тебя запрем в чулан. Выбора у тебя нет — разве что вернуться в тюрьму. Потому что вот за это, — я указал на разоренную комнату, — и за это, — я указал на руку Касси, — тебя немедленно отправят обратно за решетку.
— Только попробуй! — прорычал Анджело.
— И попробую. Ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать.
— Я тебе мозги вышибу!
— Ага. Попробуй. Ты ошибся, Анджело. Я — не мой брат. Он был хитрый, он тебя подставил по-крупному, но он никогда не стал бы применять грубую физическую силу. А я стану. Понял, ты, ублюдок?
Анджело ответил такими выражениями, что Банан поморщился и опасливо покосился на Касси.
— Ничего принципиально нового я не услышала, — сказала она.
— Так что выбирай, Анджело, — сказал я. — Либо ты будешь паинькой и позволишь нам с моим другом спокойно отнести тебя в чулан, либо, если ты будешь брыкаться, я тебя туда сволоку за ноги.
Но не брыкаться Анджело просто не мог: когда я наклонился, чтобы взять его под мышки, он попытался меня укусить. Поэтому я исполнил свое обещание: взялся за веревку, которой были обмотаны его лодыжки, и поволок его вперед ногами через гостиную, через кухню и вниз по ступенькам в чулан.
Всю дорогу он орал и ругался.
Я оттащил Анджело подальше от лестницы, выпустил его ноги и вернулся в кухню. Он орал мне вслед что-то непотребное. Его было слышно даже из-за двери. «Ничего, пусть поорет», — бессердечно подумал я, но лампочку все же оставил включенной — выключатель был в кухне.
Я накинул щеколду и запер ее, просунув в отверстие ручку кухонного ножа, а для верности еще загородил дверь стремянкой, столом и парой стульев, заклинив все это между холодильником и дверью чулана, так что открыть ее наружу, в кухню, стало невозможно. Я не спеша вошел в гостиную и сказал:
— Ну, ребята, пора решать. — Я поглядел на Банана. — Впрочем, тебя это дело не касается. Так что, если хочешь, можешь спокойно вернуться к своим тарелкам и забыть про это.
Он уныло оглядел комнату.
— А ведь я обещал, что в доме все останется как было. Чуть ли не головой ручался!
— Что смогу — исправлю. За остальное заплачу. И извинюсь. Идет?
Банан покачал головой.
— С этим скотом тебе одному не управиться. Долго ты собираешься его тут держать?
— Пока не разыщу человека, которого зовут Питтс.
Я объяснил им с Касси, что я собираюсь делать и почему. Банан вздохнул и сказал, что в данных обстоятельствах это кажется вполне разумным и что он поможет, чем сможет.
Мы осторожно усадили Касси в мою машину, и я повез ее в Кембридж, а Банан со своей обычной энергией взялся за расчистку гостиной. С разбитой и незакрывающейся входной дверью пока ничего сделать было нельзя, и Банан пообещал остаться в доме до нашего возвращения.