— Конечно, конечно… — пробормотал толстый, снова погружаясь в свои мечты. Секунду, он что, втюрился в эту грошовую корсарку? Глаза Рики округлились. Вот это будет номер! Она повернулась к Филину, и ткнула большим пальцем себе за спину.
— Что с ним? Морковная Феникс в голову ударила?
— Похоже на то, — благодушно ответил гаваец, переключая рычаг коробки скоростей.
— И ты… тебя это… что?
— Я думаю это очень удачно.
Удачно? О чём он, грёбаного ежа?
— Пусть налаживают отношения, это только благотворно скажется на наших бизнес-контактах, — пояснил свою точку зрения Филин.
— Какие отношения, Филин? Она на него не посмотрит дважды!
Здоровяк осклабился. Выдерживая паузу, достал одной рукой сигарету, вставил в рот, и прикурил. Сделав пару затяжек, промолвил:
— Ты недооцениваешь некоторые качества нашего адвоката, Рики. Боевая капитан Феникс видимо не встречалась с мужчинами подобного типа. Он воспитан, вежлив, умеет обращаться с дамами — настоящая редкость в таком городе как Домарас.
— Хочешь сказать у него есть с ней шанс? У Спартера? — голосом выделила она фамилию адвоката.
— Один француз сказал: "любовь — самая сильная из всех страстей, потому-что она завладевает одновременно головой, сердцем и телом", — усмехнулся Филин, выпуская дым из ноздрей, — Я думаю не только у нас на борту капитан летает в облаках.
Приятный ветерок освежал лицо, джип уверенно нёсся по дороге к центру города. Рики убрала упавшую на глаза прядь. Работа почти закончена, деньги считай в кармане, новые пистолеты показали себя отлично — кучность классная, отдача умеренная, почти мягкая, так почему вдруг это тоскливое чувство? Можно завалиться в "Пятую", и хорошо надраться, но как назло утром она решила завязывать. Выпивка отрицательно сказывается на качестве стрельбы, а умереть имея на руках такое великолепное оружие будет чертовски обидно. Может предложить Су наехать на его коллег из другого дома? Китайцы умеют зажигать, получится отличная заварушка. Покалывание в кончиках пальцев, решения за доли секунды, распирающее чувство удовлетворения когда пуля попадает туда, куда рука её посылает — вот где жизнь! Всё остальное вокруг какое-то серое, вгоняющее в тоску. Особенно остро это чувствовалось в такие моменты как сейчас, когда кто-то рядом видел мир через розовое стекло таких глупостей как любовь.
Рики положила голову на сложеные руки, уныло наблюдая проносящиеся мимо пальмы. Она не против того, чтобы Спартер радовался жизни, хоть и с этой крашеной пираткой. Если он хочет обманывать себя этим — его воля… Скорее-бы ночь. В темноте все эти яркие цвета исчезают, и создаётся ощущение что не только у тебя на душе так темно. Днём она не находила себе места, ей казалось что она не пренадлежит к этому миру — где люди занимаются будничными вещами, ходят в магазины, готовят еду, воспитывают детей, влюбляются. Казалось что в Домарасе, этом котле где смешаны подонки всего мира, такая жизнь не будет существовать, но она проростала как трава сквозь старый асфальт. Тоскливое чувство — быть чужим всему вокруг. В каком-то смысле она чужая жизни вообще. Чёрт, какая забавная мысль…