Заяц смотрел на него, как зачарованный. Казалось, он совсем не чувствует приближающейся к нему вплотную опасности. Навострив уши, он старательно ловил каждое слово Николая. На секунду ему стало остро жаль малыша, но чувство голода оказалось сильнее. Сделав резкий прыжок вперед, он схватил зайку за уши и одним рывком перерезал ему горло.
Горячая кровь обожгла ему руки, потекла бордовыми ручьями по изодранным в клочья джинсам. Он растерянно наблюдал за бьющемся в предсмертных судорогах тельцем. Прижав бездыханную тушку к груди, словно ребенка, покачал ее на руках.
— Прости меня, малыш, но по другому я не мог, — с трудом сдерживая слезы, словно заклинание повторял он вновь и вновь. — Голод истерзал мое тело, лишил меня сил, а мне так нужно быть сильным. Именно сейчас, именно сегодня. Своей жизнью ты спас двоих людей. Прости…
Немного придя в себя, Николай принялся обдирать пушистую тушку. Усевшись на влажную от росы травку, он продолжал разговаривать с мертвым зверьком, вымаливая у него прощения.
Пребывая в состоянии транса, он не заметил, как к нему подошла Рябинушка. Увидев, чем занимается ее любимый, она прижала ладони ко рту, стараясь сдержать отчаянный крик, готовый вырваться из ее горла. Крохотный ягодки земляники красным дождем просыпались на Николая. Он поднял голову вверх и затравленным взглядом посмотрел на нее.
— Я… не хотел, — сдавленно выговорил он. — Это само получилось. У мужчин чувство голода порой бывает намного сильнее здравого рассудка.
— Ты. Его. Убил, — переведя взгляд на освежеванную тушку, она сжала свои крошечные кулачки.
— Так получилось, — не зная, как оправдаться, сказал Николай.
Берегиня подошла к нему вплотную и выхватила из его рук то, что осталось от безобидного зверька.
Словно младенца прижала она его к груди, и громко отчаянно зарыдала.
Николай хотел подойти и обнять ее, но вспомнив, чем закончился их близкий контакт утром, замер на месте и отчаянным взглядом уставился на нее.
— Я же говорил, что человек — это тот же хищник, — хрипло заговорил он. — Им же ты прощаешь убийство беззащитных. Прости и мне. Я бы просто умер с голоду, а нам с тобой сейчас так нужны силы. Ты должна меня понять. Я сделал это ради нас.
— Ради… нас? — всхлипнула берегиня. — Мне это не нужно. Так нельзя. Я тебе ягоды принесла…
— Да не нужна мне твоя ягода! — закричал он. — Она у меня уже поперек горла стоит. Если ты можешь питаться одной зеленью, то я на это не способен!
Заплаканное личико берегини удивленно вытянулось. Несколько секунд она молча смотрела на него, а потом начала расплываться, таять, оседать, как снежная баба от жарких солнечных лучей.