— Чего ты голая в тамбур пошла! — не сдержался он, с ходу налетев на Рябинушку. — Может у вас в лесу и принято нагишом по лесу прогуливаться, а у нас так не положено!
— Я… я не знала, — глядя на него круглыми глазами, залепетала она. — И не голая я была, в простыне. Я проснулась… одна… никого рядом. Звала тебя, звала. А мне только колеса отвечали, так вот: чух-чух, чух-чух. Здесь так мало места и воздуха тоже очень мало. Если опасность какая, то и не убежишь никуда, не спрячешься.
— Прости меня, — отчаянно прошептал Николай и прижал к себе вздрагивающее тельце Рябинушки. — Это я — дурак, бросил тебя здесь и ушел. Конечно, тебе стало страшно, любимая моя. Больше никогда тебя не оставлю, ни за что.
Громкий стук в дверь вновь вывел его из равновесия.
— Сейчас я ему точно по морде дам, — отстранившись от Рябинушки, сквозь зубы процедил он.
Открыв дверь, он уже размахнулся кулаком и едва успел сдержать удар, увидев Анастасию Викторовну. Женщина даже зажмурилась от страха.
— Ой, извините, — так и замер с занесенным кулаком Николай и глупо улыбнулся проводнице. — Думал, тот урод к нам ломится.
— "Тот урод" давно сидит на своей полке и пьет чай, — хмуро посмотрела на него проводница и бесцеремонно отодвинув его в сторону, протиснулась в купе. В руках она держала аккуратную тряпичную стопку.
— Я вам тут одежонку кое-какую принесла, — строго сказала она и, пробежав взглядом по хрупкой фигурке Рябинушке, добавила. — Тебе она большивата будет, но уж не обессудь. Другой не нашлось. А вот кавалеру твоему в самый раз.
— Ка-ва-ле-ру, — по слогам повторила Рябинушка и тут же предположила. — Наверное, это что-то очень красивое.
— Ну да, ничего себе так, — переведя насмешливый взгляд на Николая, улыбнулась она.
Юноша смущенно улыбнулся и потупил взгляд.
— Она на факультете филологии учится, — найдя выход из создавшийся ситуации, встрепенулся он. — Вот и цепляется к словам.
— Ну-ну, — уложив вещи на полку, усмехнулась она. — Переодевайтесь пока, а я вам чего-нибудь поесть принесу.
Закрывшись на замок, Николай принялся перебирать вещи. Бордовое длинное платье было на несколько размеров больше Рябинушкиного. Но все же это было лучше, чем ничего. Зато застиранная клетчатая рубаха и почти новые трико были как на него шитые. Облачившись в обновы, он помог Рябинушке справиться с платьем и, потуже затянув поясок на ее талии, задумчиво протянул:
— Надо же. Ты даже в этом балахоне выглядишь великолепно. Не зря говорят, что красоту ничем не испортишь. Чудо ты мое, чумазое только. Да и я не лучше. Пойдем любимая, в туалет. Будем отмываться.