— Коля, ты здесь? — ошарашено посмотрела на него Ира и, опустив взгляд вниз, кинулась поднимать маму. — Мамочка, что с тобой? Тебе опять плохо?
— Он сумасшедший, Ир. Твой Коля — сумасшедший, — продолжая держаться за голову, словно боясь, что она отпадет, повторяла Марина Юрьевна. — Он с порога набросился на меня. Я не успела ничего понять.
— Как ты посмел тронуть мою жену, щенок? — накинулся на Николая Василий Геннадьевич. — Убирайся из моего дома, сейчас же! И забудь сюда дорогу, навсегда! Увижу — убью!
Схватив Николая за грудки, он вышвырнул его в коридор. Следом из квартиры выбежала Ирина.
— Коля, тебе действительно нужно лечиться, — губы девушки задрожали. — Ты совершенно не контролируешь свои действия. С тобой страшно находиться вместе. В любой момент ты можешь сорваться и накинуться на ни в чем не повинного человека. Я боюсь, я действительно очень сильно боюсь. Если ты меня хоть немного любишь, то обратись к врачу.
— Я не сумасшедший, Ира, как ты этого не понимаешь? — с трудом сдерживая слезы, что есть силы, заорал он.
Молча покачивая головой, Ира пятилась от него к двери родительской квартиры. Тут на пороге появилась идеально уложенная и благоухающая Марина Юрьевна.
— Ирина, если ты сейчас же не вернешься домой, то можешь забыть, что у тебя есть родители, — гордо сообщила она. — Он только что ударил твою мать. О чем ты можешь разговаривать с этим ничтожеством?
— Я все понимаю, мам, — из глаз Ирины хлынули слезы. — Уже иду. Коленька, ради меня, завтра же сходи к травматологу, к психологу. Тебе нужно лечиться. Потом мы с тобой поговорим. Обязательно поговорим. Все будет хорошо.
Дверь громко хлопнула, и на лестничном проеме он остался один.
Глава 2
Рябинушка без толку слонялась по лесу. Она не знала, чем себя занять, чем отвлечь от тяжелых мыслей. Она испытывала невыносимую, почти физическую боль. Уткнувшись лицом во влажный мох, она полной грудью вдыхала его горьковатый аромат, тугие веточки нежно щекотали ей ноздри, но от этого хотелось не смеяться, как прежде, а рыдать, громко, истошно, горько. Под тяжелые вздохи Тайги, под ее всхлипывания и беспокойные возгласы она не находила себе места. Рябинушка мечтала лишь об одном — залечь в медвежью глубокую берлогу и больше никого не видеть и не слышать.
Березонька ходила за ней по пятам, ни на секунду не оставляя подругу одну. Очень уж боялась берегиня, что Рябинушка вновь начнет искать встречи с тем, невиданным ею, но уже страстно ненавистном человеком, разбившем ее любимой девочке сердце.
— Бедная ты моя, славная, сладкая, — причитала Березонька. — Что же ты маешься так? Забудь ты его, стань такой, как прежде. Сдался тебе этот слабый, ничтожный человечек. Ты посмотри на них повнимательнее — страшные, убогие, злые. Тайга говорит, что они зверей убивают не только для того, чтобы насытиться, но и для того, чтобы себя их шкурами украсить. Говорит, что забава у них такая. Они хуже волков, понимаешь? Ты ведь волков не любишь, за что же ты полюбила человека?