— То есть?
— Поздние всходы могут оказаться в выгодном положении.
— Ты гарантируешь?
— Гарантировать не гарантирую, но верю некоторым своим наблюдениям. Да и главный агроном такого же мнения.
— Востриков молодец!
— Это хорошо, что вы поддерживаете его. С тех пор, как вы приняли совхоз, Востриков приободрился, а то, говорят, собирался удирать в Казахстан?
— Почему именно в Казахстан?
— Во-первых, потому что другая союзная республика, где ультимативные рекомендации Шахова уже не имеют силы; во-вторых, Казахстан рядом, можно продолжать научную работу в тех же климатических условиях, что и у нас.
— Я разрешил ему оставить для безотвальной зяби пять тысяч гектаров.
— Смело.
— А почему, спрашивается, один ученый может проводить свои опыты на миллионах гектаров, а другому — бросовые клочки земли. Это несправедливо.
— Да я согласен с вами, Павел Фомич. Только Осинков, узнав о такой крамоле, поднимет крик на всю область.
— Осинков проглотит пилюлю молча, вот увидишь. Я еще осенью предупредил его, что нападение на главного агронома будет расцениватьея как нападение на самого директора совхоза.
— Каков же был ответ?
— Гордое молчание.
— И ведь держат его на ответственном посту! До сих пор не пойму, за что держат?
— А кто будет популяризировать учение Шахова? Они друг без друга жить не могут.
— Вы читали во вчерашней газете осинковскую статью под интригующим названием «О теоретиках «рискованного земледелия» и практиках высокой агротехники»?
— Отложил на сегодня. Вчера было не до того.
— Порфирий Осинков так распалился, что заявил во всеуслышание: засуха нам впредь не страшна, суховей нам, что слону дробина. Никакой зоны «рискованного земледелия» на юго-востоке больше не существует. Трам-та-рарам!
— Безобразие.
— Дистиллированная демагогия! Ну кому же не ясно, что климат у нас суровый? Нам приходится труднее, чем американцам. И об этом следует говорить прямо. Подчеркивать, что мы и в более трудных условиях, рано или поздно перегоним Америку. А мы, бывает, иной раз преуменьшаем наши успехи, забывая об этом.
— Ты меня уже распропагандировал! Давай-ка лучше посмотрим, как идут дела у строителей. Целую неделю не был у них.
Апрельское солнце расщедрилось, и вязкий чернозем оттаял окончательно. Перепрыгивая с камня на камень, они пробирались вдоль палисадников на западную окраину поселка.
— Цирк, а не ходьба, — сказал Витковский, выбравшись на сухое место. — К осени обязательно заасфальтирую всю центральную усадьбу. Так дальше жить нельзя.
Захару нравилась его настойчивость в строительных делах. Меньше чем за год была закончена ремонтно-механическая мастерская, заложенная еще в первое лето освоения целины, было возведено несколько двухэтажных каменных домов и начаты зернохранилище, школа и Дом культуры на пятьсот мест. Витковский добыл и деньги, и материалы, и оборудование. Ему дали все, хотя и предупредили, что за клуб может влететь. «Пока пронюхают, я уже построю, только бы не печатали в газетах парадных фотографий», — сказал он. И, махнув рукой на городских шефов, он пригласил дикую строительную бригаду, которую занесло сюда весенним ветром с далекого Кавказа. «Отныне над совхозом шефствует солнечная Армения!» — заявил он, подписывая трудовое соглашение с бригадой, которой на радостях пообещал даже премию из директорского фонда, если аккордная работа будет выполнена точно в срок.