А первая — как раз «Россия во мгле» Уэллса.
Сегодня её не так-то просто и достать — она не переиздавалась ровно пятьдесят лет. И поэтому я считаю своим долгом познакомить читателя с наиболее показательными местами из этой книги-документа.
Первая её глава имеет пессимистическое название: «Гибнущий Петроград». Однако уже четвёртая глава называлась «Созидательная работа в России». Увы, созидание — если иметь в виду экономику, науку, технику — тогда ещё только намечалось. А вот разруха была жестокой реальностью.
Уэллс писал:
«Основное наше (Уэллс приехал в РСФСР вместе с сыном. — С. К.) впечатление от положения в России — это картина колоссального непоправимого краха. Громадная монархия, которую я видел в 1914 году (во время первого приезда ещё до начала мировой войны. — С. К.), с её административной, социальной, финансовой и экономической системами, рухнула и разбилась вдребезги под тяжким бременем шести лет непрерывных войн. История не знала ещё такой грандиозной катастрофы… Насквозь прогнившая Российская империя — часть старого цивилизованного мира, существовавшая до 1914 года, — не вынесла напряжения, которого требовал от неё агрессивный империализм. Она пала, и её больше нет…»
В этой констатации Уэллса, как и в ранее приведённой мной констатации профессора Грум-Гржимайло («…Больна была вся нация, от подёнщика до министра, от нищего до миллионера…»), имелась, надо сказать, одна принципиальная неточность. Если бы в России действительно прогнило всё и вся, то она бы рухнула действительно невосстановимо.
На деле же прогнило то внутреннее Зло, которое угнетало Русское Добро и не давало ему возможности нормального развития. Но силы Русского Добра никогда не были уничтожены окончательно. В этом и заключался реальный шанс новой России на возрождение. Лишь дав широкую дорогу Добру, Россия обретала историческое будущее.
И тот факт, что она его быстро обрела, лишний раз доказывает, что Советская Россия возникала, развивалась и развилась как Страна Добра!
Впрочем, осенью 1920 года это предвидели далеко не все. Но даже тогда Уэллс — отдадим ему должное — смог понять, что конструктивной альтернативы Советской власти в России нет. Он написал об этом так:
«Среди этой необъятной разрухи руководство взяло на себя правительство, выдвинутое чрезвычайными обстоятельствами и опирающееся на дисциплинированную партию, насчитывающую примерно 150 000 сторонников, — партию коммунистов (Уэллсу было известно, что в РКП(б) состояло уже более 600 тысяч человек, но он брал в расчёт активных членов партии. —