— Как видите! — отозвался мужчина с дивана. Он аккуратно сложил газету и изучающе взглянул на Никифорова.
— А скажите мне, Виктор Петрович, — вкрадчиво пророкотал он, — не видали ли вы у вашего покойного шефа вот таких розовых папок?
Никифоров искоса взглянул на Кольцова: тот выражал полное безразличие к происходящему.
— Как-то раз видел мельком, — ответил Никифоров. — Такая стопка розовых папок, лежала в верхнем отделении сейфа. Но шифр знал только генерал Хладов, при мне он ни разу с этими папками не работал.
— Увы, их там нет! — раздосадованно вздохнул Олег Юрьевич. — Ладно, ребята, заканчивайте!
Кольцов решительно повернулся к Никифорову:
— Ладно, не будем мешать. Идемте в буфет, кофе пока выпьем.
— Лучше ко мне, у меня хороший зерновой кофе и кофеварка, — предложил Никифоров.
Кольцов кивнул:
— Ну что ж, давайте!
В коридоре Никифоров вполголоса спросил:
— Это кто?
— Прокуратура, — так же негромко ответил Кольцов и добавил: — Черт знает что!
Никифоров не понял, к чему относилась последняя фраза: то ли к наглым прокурорским работникам, то ли к делам покойного Хладова, поэтому счел благоразумным воздержаться от комментариев.
5 сентября 1994 года, 14.20.
— Какого же черта, Виктор Петрович! — проговорил Самойлов, раздраженно вдавливая сигарету в пепельницу. — Что же вы нам голову морочили!
Никифоров виновато развел руками.
— Андрей Андреевич, ну вы же должны понимать! Мы вели внутреннее расследование, и жесткий приказ генерала Хладова…
— А мы в бирюльки играли! — проворчал Самойлов. — Столько времени потеряли.
— Да не переживайте так, никуда он не денется! — заметил Никифоров. — Мы уже объявили парня в федеральный розыск. А покойный генерал Хладов нашему суду уже не подсуден… как говорится, Господь ему судья!
— Ладно, хоть на этом спасибо! — ответил Самойлов, вставая. Он собрался выйти, но Никифоров остановил его вопросом:
— А как там груз ракет, вы его перехватили?
— Работаем, работаем, — неопределенно ответил Самойлов. — Куда он денется? Все под контролем. И парня вашего возьмем. Ну, всего хорошего!
— Счастливо! — откликнулся Никифоров, подумав: „Черта лысого вы возьмете, а не груз! Да и Охотника вам не видать, как своих ушей, — или я ни хрена не понимаю в нашем деле!“
5 сентября 1994 года, 15.50.
Самойлова в этот день ожидал и приятный сюрприз. Едва он вошел в кабинет, как сияющий Коннор обрушил на него новость:
— Есть сообщение от нашего человека в Стамбуле: груз в ближайшем времени должен быть погружен на сухогруз „Железняков“. „Железняков“ отходит завтра днем. Следовательно, самое позднее сегодня ночью груз должен быть на борту.