— Да! Боже мой! Я вынужден! Слишком много женщин! — прорычал он и сердито посмотрел на Алекса. — Надеюсь, ты будешь с мужчинами!
Он стиснул зубы, отметив про себя, насколько близнецы похожи друг на друга. Тело Алекса еще недостаточно оформилось, и Париса начинали беспокоить его тихий нрав и пассивность.
— Пожалуй, нам лучше обойтись без него, — со смехом сказал Трой и отправился переодеваться. Нужно поскорее снять испачканный кровью охотничий костюм, иначе Мэнглер от него не отстанет.
Шеннон собрала одежду брата, а Дамаскус, пожав плечами, посоветовала отдать ее слугам почистить.
— Ну ладно, заказывайте, кому что привезти из Эдинбурга, — сказал Парис.
— Мне бледно-зеленые ленты. Такого же оттенка, как новое платье. Сейчас принесу, и ты посмотришь — И Дамаскус кинулась вверх по лестнице.
— Только ленты? Хорошо! Экономная девочка, — похвалил Парис.
— Да ты шутишь! Утром приезжала кибитка из Эдинбурга, она скрипела под тяжестью целой горы одежды, и все она заказала, — захохотала Шеннон, а потом сладким голосом добавила: — А мне ничего не нужно, спасибо, Парис.
— Ну да, ведь половина вещей из кибитки — твои! — зашлась от смеха Венеция.
— Ну и что? — быстро возразила Шеннон
— Уж не думаешь ли ты, что я позволю кому-то, и тебе в том числе, обставить меня в нарядах?!
— Мне хочется миндаля в сахаре, ну пожалуйста, Парис! — попросила Венеция. В свои пятнадцать она еще не избавилась от детской страсти к сладкому.
Он вопросительно посмотрел на близнецов.
— Мне надо починить кинжал, в нашей кузнице не могут, потому что рукоятка украшена камнями, — сказал Александр.
— А я бы хотела второй том сонетов Шекспира, — улыбнулась Александрия.
Маленькие лжецы Не могли обмануть Париса. Он, черт побери, прекрасно понимал: кинжал — для нее, а стихи — для него.
Решительно, без малейших колебаний, уверенно стуча каблуками, Разбойник Кокберн вошел в здание отвратительного серого цвета. От его огромной фигуры веяло силой и властью. Выше шести футов ростом, он шагал стремительно, точно сгорал от нетерпения. Губы решительно сжаты, а взгляд, как всегда, пронзителен. На этот раз вместо кожаной куртки Парис надел элегантный голубой бархатный камзол с пуговицами из чистого золота. На груди золотыми нитями вышиты его герб — лев, выбирающийся из короны, — и девиз: «Выдержка и сила». На правой руке горел рубиновый перстень, на левой — изумрудный и золотая печатка с гербом. Огромная изумрудная серьга оттягивала мочку уха. То, что висело на поясном ремне, деталью туалета не являлось, однако всегда находилось при нем: слева — кинжал, справа — кнут с короткой ручкой.