— Привет!
Сарита испуганно ойкнула. Она подпрыгнула на месте и резко повернулась на голос. От этого движения у нее щелкнула шея. Она слабо улыбнулась Хорхе, потерев шею.
— Привет. Я думала ты уже ушел. Извини, что не получилось пообедать с тобой. Альфред посчитал, что я лучше Глории справлюсь на совещании.
— Работа есть работа, — вздохнул мужчина.
Девушка испуганно пискнула, когда его руки стали нежно массировать затекшие мышцы. Сарита расслабилась. Ей был необходим массаж, чтобы размять шею и плечи.
— Прости, что испугал. Мне нужно было предложить тебе помощь. Куда поедем ужинать? — мужчина опустил руки. Ей захотелось попросить его вернуть их на место.
— Извини, я понимаю, что обещала тебе ужин, но у меня нет сил, даже на то, чтобы удержать ложку в руках. А о том, чтобы приготовить что-либо я и не говорю. Давненько я не печатала столько и как следствие получила полное онемение пальцев. — Сарита с сожалением подумала о том, что он мог бы продолжить разминать шею и плечи дальше.
— Значит, я приглашаю тебя на ужин к себе, — торжественно произнес мужчина.
— Я не могу. — Сарита хотела согласиться, но она должна измениться. Она не может напрашиваться к нему в гости, когда только хотела начать жить заново. Девушка надеялась, что эта попытка окажется более удачной, чем предыдущая, когда она сбежала из дома.
— Может, передумаешь? — заискивающе спросил Хорхе.
— Ладно. Учти, что я согласилась только из-за усталости, — слабо улыбнулась Сарита. Она чувствовала себя виноватой пред братом.
— Учту, — радостно ответил мужчина.
Девушка достала телефон из сумки скрюченными пальцами и попросила его найти и набрать номер брата. Ей было неудобно просить его помочь ей.
— Приветик! Ужинать дома я не буду. — Сарита пыталась придать голосу бодрость, которой не чувствовала.
— Где ты будешь ужинать? — последовал логический вопрос.
— У друзей, не волнуйся, к полуночи вернусь.
— Надеюсь, ибо, если ты этого не сделаешь, то превратишься в тыкву.
— Намек поняла. И можешь меня не ждать.
— Размечталась, я лично проконтролирую время твоего возвращения.
Девушка положила трубку и посмотрела на улыбающегося Хорхе.
— Ты действительно превратишься в тыкву?
— Скорее в пюре из нее. Братец отлично умеет прочищать мозг. Валяй, смейся, — девушка отвернулась от него и посмотрела в окно. Она знала, что он все слышал, поскольку Хуан слишком громко разговаривал.
— Не буду. Я, правда, не буду смеяться, — Хорхе плотно сжал губы. Он не хотел расстраивать девушку. Мужчина знал, каким грозным может быть Хуан.
— Да здравствует благоговейная тишина! — проскандировала Сарита и стала слушать музыку. В этот момент певец затянул лирическую песню о возлюбленной, которую не может найти. Девушка не помнила, как его зовут, но знала, что попасть на его концерт довольно сложно. Трудно было не приобрести билет, а пройти охрану. Он всегда выступал в полутени. В зале выключали свет и одинокий софит светил ему в спину, а лицо прикрывали длинные белые волосы. Никто и никогда не видел его лица, поэтому к нему было приковано повышенное внимание. Поговаривали, что у него на лице ужасный шрам, который приносит ему одни страдания.