— Думаю и в Германии сделать то же самое, как у вас, небольшие комфортабельные автобусы, курсирующие между городами, — замечтавшись сказал он.
Москва, Джамгаровский пруд.
Июль 2008 г.
Я остановил свой выбор на Джамгаромском пруду. Ехать далековато, но всего на одном маршруте автобуса. А там немного пешком. Так как мы выбрались в будний день, то народу на пляже, а особенно в окрестностях отдыхало немного. Погода была как раз для шашлыков, с утра теплая а к полудню жаркая. Мы разместились на берегу, и начали приготовления к шашлыку. Первым делом я расстелил покрывало, и врубил для настроения магнитолу. В объяснениях для чего покрывало не нуждалось, в том мире тоже ходили на пикники, но немного иначе. Дальше мы с Мюллером разжигали костер, а фюрер нанизывал куски мяса с луком. Я его особо предупредил, что жареный лук это очень вкусно. Когда костер разгорелся, мы высыпали туда уголь. Неплохо получилось, угли быстро стали гореть и жар от костра пошел приличный, и это без пламени. Вот тут мы и установили мангал из шести специальных штырей. Четверо втыкали в землю, а на два последние клали на специальные изогнутые крючки. За то люблю такой «мангал» — простота. Шесть заостренных длинных штырей, с изогнутыми крючками по концам и можно класть на них шампуры с шашлыком, что мы и сделали. Пока готовился шашлык разминались пивом и заранее припасенными бутербродами. Фюрер не очень одобрял наше пиво, в смысле качества, но пообещал, что если я буду в его Германии, он напоит меня настоящим немецким пивом, которое в никакое сравнение не идет с тем, чем я их пою, и с тем что они пробовали в нынешней Германии. А потом подоспели шашлыки. И куда делось вегетарианство фюрера, наворачивал так, что за ушами трещало. Мюллер впрочем от него не отставал. Я достал запотевшую бутылку водки и начались тосты. Первый, как ни странно, был за Россию. Чокнулись, выпили. Потом был тост за Германию. Тоже выпили, а потом всех на такой жаре развезло. Фюрер пошел купаться, и что интересно не утонул. А наоборот, вернулся к нам в обществе двух молодых девчонок, лет двадцати, но плотного общения не получилось, они были со своей компанией и вскоре пошли к себе.
— Виктор, Виктор, — повторял пьяный фюрер, — у вас такие девушки, меня прямо дрожь берет. Жаль нельзя здесь закрутить роман. Да и захотят ли они? И моя Евочка это воспримет в штыки.
Мюллер наоборот впал в состояние созерцания, он лежал и смотрел на отдыхающих отсутствующим взглядом.
— А кстати, надо назвать проект, мой фюрер, — заплетающимся языком обозначил он свои раздумья.