Инсаров с удвоенною силой заключил ее в свои объятия.
— Так пусть же бог накажет меня, — воскликнул он, — если я делаю дурное дело! С нынешнего дня мы соединены навек!
— Я остаюсь? — спросила Елена.
— Нет, моя чистая девушка; нет, мое сокровище. Ты сегодня вернешься домой, но будь готова. Это дело нельзя разом сделать; надо хорошенько всё обдумать. Тут нужны деньги, паспорт…
— Деньги у меня есть, — перебила Елена, — восемьдесят рублей.
— Ну, это не много, — заметил Инсаров, — а всё годится.
— Да я могу достать, я займу, я попрошу у мамаши… Нет, я у ней просить не буду… Да можно часы продать… У меня серьги есть, два браслета… кружево.
— Не в деньгах дело, Елена; паспорт, твой паспорт, как с этим быть?
— Да, как с этим быть? А непременно нужен паспорт?
— Непременно.
Елена усмехнулась.
— Что мне в голову пришло! Помнится, я была еще маленькая… У нас ушла горничная. Ее поймали, простили, и она долго жила у нас… а все-таки все ее величали: Татьяна беглая. Не думала я тогда, что и я, может быть, буду беглая, как она.
— Елена, как тебе не стыдно!
— А что? Конечно, лучше поехать с паспортом. Но если нельзя…
— Это мы всё уладим после, после, погоди, — промолвил Инсаров. — Дай мне только осмотреться, дай подумать. Мы обо всем переговорим с тобой как следует. А деньги есть и у меня.
Елена отвела рукой волосы, падавшие на его лоб.
— О Дмитрий! как нам весело будет ехать вдвоем!
— Да, — сказал Инсаров, — а там, куда мы приедем…
— Что ж? — перебила Елена, — разве умирать вдвоем тоже не весело? Да нет, зачем умирать? Мы будем жить, мы молоды. Сколько тебе лет? Двадцать шесть?
— Двадцать шесть.
— А мне двадцать. Еще много времени впереди. А! ты хотел убежать от меня? Тебе не нужно было русской любви, болгар! Посмотрим теперь, как ты от меня отделаешься! Но что бы было с нами, если б я тогда не пошла к тебе!
— Елена, ты знаешь, что заставляло меня удаляться.
— Знаю: ты полюбил и испугался. Но неужели ты не подозревал, что и тебя любили?
— Честью клянусь, Елена, нет.
Она быстро и неожиданно его поцеловала.
— Вот за это-то я тебя и люблю. А теперь прощай.
— Ты не можешь больше остаться? — спросил Инсаров.
— Нет, мой милый. Ты думаешь, мне легко было уйти одной? Четверть часа давно минуло. — Она надела мантилью и шляпу. — А ты приходи к нам завтра вечером. Нет, послезавтра. Будет натянуто, скучно, да делать нечего: по крайней мере увидимся. Прощай. Выпусти меня. — Он обнял ее в последний раз. — Ай! смотри, ты мою цепочку сломал. О мой неловкий! Ну, ничего. Тем лучше, Я пойду на Кузнецкий мост, отдам ее в починку. Если меня спросят, я скажу, что была на Кузнецком мосту. — Она взялась за ручку двери. — Кстати, я тебе и забыла сказать: мусье Курнатовский, вероятно, на днях сделает мне предложение. Но я сделаю ему… вот что. — Она приставила большой палец левой руки к кончику носа и поиграла остальными пальцами на воздухе. — Прощай. До свидания. Теперь я дорогу знаю… А ты не теряй времени…