Наконец-то, можно писать дома, в СВОЕ удовольствие. Писать то, что хочу я!
Работу свою я, конечно, люблю, но это просто счастье — понимать, что больше не придется выслушивать придирчивые бормотания пузатых толстосумов, и недовольные, писклявые возмущения о затекшей шее и других частей тела, от их наштукатуренных любовниц. По крайней мере, до следующего заказа.
Как обычно, они атаковали сзади. Но я давно уже заметила подкрадывающихся со спины людей, и с реакцией опытного бойца, развернулась, и воткнула в глаз одному из нападавших, тонко заточенный карандаш, который был всегда наготове, прежде чем тот успел что-то предпринять. Второго, не ожидающего от простой художницы такой прыти, постигла та же участь… Отлично — минус две проблемы, а карандашей еще полно! Они, к слову, постоянно лежат в моем кармане. Профессия обязывает, да и оружие из них неплохое. А в сочетании с моим холстом…
Одно успокаивало — как я успела заметить по прошлым нападениям, убивать меня никто особо не стремился. Видимо, я нужна им живой. Иначе валялась бы я уже где-нибудь под кустом со стрелой в виске, или кинжалом, торчащим из спины.
Но, я ведь могу и ошибаться. Возможно, это простое везение… Неизвестно, что со мной сделают после того, как завладеют моей волшебной вещицей…Точнее, если завладеют! А в этом я ой как сомневаюсь!
Поняв, что своими силами мне никак не справится, ибо нападавших оказалось вдвое больше чем обычно, а помощи ждать неоткуда, я сиганула в кусты и, стараясь особо не шуметь, проползла, обдирая колени о корни, пару десятков метров. Вроде, наемники потеряли меня из виду.
Быстро вытащив из сумки заветный холст, я судорожно принялась рисовать на нем то, что первым пришло в голову. Это была стая огромных волков, с клыками длинной в человеческий палец и такими же длинными и острыми когтями.
— Попалась! — весело пропел широкоплечий мужчина, раздвигая ветки кустов, и тыкая мне в нос своим клинком. Я нагло улыбнулась в ответ, разводя руки в стороны, как иллюзионист, продемонстрировавший удачный фокус, параллельно отбрасывая в сторону уже ненужный карандаш.
Мужчина-то ничего не видел, потому как стоял спиной к небольшой полянке, на которой уже начали разворачиваться так любимые мною действия. А именно — операция "спаси Руа", то есть, меня.
Под хищное рычание, раздавшееся сзади, наемник вопросительно изогнул брови и медленно начал разворачиваться. Тогда-то, он, наконец, и увидел своих коллег…
С глазами полными ужаса, нападавшие, крепче сжимая оружие в руках, отступили на пару шагов. Видимо, наслышаны о моей чудо вещице… Ха! Так куда же вы лезли-то? Я не отдам свой холст! Никому! Никогда…