Джейнвей могла только надеяться, что у Пэриса был смысл чувствовать то же самое.
Сотрясение прокатилось через туннель как цунами, бросая Пэриса на одну из стен и забрасывая разрушенную породу на его плечи. Он быстро схватился за ступеньку почти вслепую - как будто он мог все еще держаться на ногах, или она смогла бы воспрепятствовать его падению.
Вместо этого древний металл разрушился как песчаник при прикосновении, и Пэрис понял, что он не сможет удержаться даже прежде, чем голос Чакотая прокричал сердитое индийское проклятие где-то внизу. Он с силой сжал поручень, пытаясь остановить скольжение на влажном пещерном полу, и затаив дыхание ждал провала попытки, чтобы удержаться только на несколько моментов дольше. Поручень распался в порошок в его цепком захвате.
Тогда, так же как резко началось, сотрясение прекратилось.
Пэрис возился в поисках фонаря, почти боясь смотреть в низ. Но ритмичный скрип и удар по металлу намекнули ему, что некоторая часть лестницы, на которой он повис, все еще цела. Пэрис должен был убедиться, в наличии любого шанса осуществить задуманное. Поднимаясь на колени, с краю выступа, он направил свет к тому, где он знал, находится лестница.
Она просела на хороших два фута, и лучшие пять ступеней исчезли. Но достаточно структуры, все еще сомнительно цепляющейся за свои опоры, оставалось для пугающего спуска. Пэрис даже не знал как, черт возьми, это оставалось привязанным к большей части поручней, вырваных из стены.
Искоса смотря против света, Чакотай хмурился на Пэриса, с побелевшими от усилий руками, пытаясь не выпустить ступеньку ниже его. “Убирайтесь отсюда, Пэрис, скоро все это рухнет”.
“Я иду за Вами”. Это был только двухфутовый шаг. Даже не прыжок, но даже это заставило колебаться сломанную распорку. “Как только разбужу Вас”. Легкая, как маска клоуна, гримаса появилась на его лице когда он поставил ногу на первую ступеньку лестницы. Не очень хорошие мысли в настоящее время, друг Томас.
“Вы хотите пройти по этой лестнице?”, спросил Чакотай, сильнее обхватывая метал, поскольку шаг Пэриса начал раскачивать всю конструкцию. “Они разрушатся! Мы оба умрем!”
Пэрис пожал плечами. “Да”, признал он. Каждый дюйм его внутренностей дрожал, когда он медленно перемещал свой вес вперед. “С другой стороны, если я спасу Вашу задницу, то Ваша жизнь будет принадлежать мне”. Он надел самую раздражающую усмешку, которую он мог вообразить. “То, что Вы некоторый индиец, не является исключением?”
Боль в его выражении, только заставила Чакотая смотреть более жестко, с негодованием.