Иначе остальная часть не имела бы значения.
Будьте проклятыми. Будьте проклятыми, так или иначе! Она смотрела ему прямо в глаза, признала его присутствие рядом с безжизненной формой Стади, и затем исключила его, как если бы он был врагом на ее мостике.
Что думала она, что он сделает? Как ужасно думала она, что он мог ввернуть, по сравнению со всем ущербом, уже нанесенным?
Это - то, как Вы должны измерить теперь себя, Пэрис? Относительно того, насколько Вы можете сделать ситуацию хуже?
И то, какое доказательство у него действительно было от Джейнвей?
“Я вижу огонь внутри”. Голос Кима прервал его размышление, отдергивая Пэриса в темный, загроможденный коридор где-нибудь в пределах изолятора, только вне дверей и от болезненного зловония горящего мяса. Он следовал за Кимом от мостика, из-за отсутствия чего-либо более полезного, чтобы он мог сделать. По крайней мере помог бы другим членам команды, даже если бы Джейнвей не думала, что Пэрис способен так поступить. “Мы должны быть осторожными, когда откроем двери”, сказал Ким.
Принято, они могли получить ожоги. Оставляя энсина, чтобы уставиться на его трикодер, Пэрис барабанил в чрезвычайную пластину слева от входа, пока это не сработало, открывая вниз половину переборки с потрясающим грохотом. Ким отскочил в сторону, борясь с удушьем, и Пэрис протянул ему огнетушитель, освобождая руки. “Возьмите это”, сказал он, обменивая огнетушитель на трикодер Кима с улыбкой, которую он не полностью чувствовал. ” сначала войду я - я несгораемый.”
Ким посмотрел на него ошеломленным взглядом, но только безмолвно кивнул и стал размахивать огнетушителем как фазеромi, когда Пэрис пошел к двери.
Дым изрыгнул по ним гнилым образом пахнущей волны, Пэрис мгновенно запер на ключ двери в стороне. Кашляя в руку, Пэрис шагнул в темноту с трикодером выставленным перед ним в поисках жизни. Яркие, толстые искры капали как литое золото от пульта в дальней стене изолятора. Ким бросился через отсек, чтобы задушить огонь в химикатах, в то время как Пэрис пробивался к двум телам, запутанным друг вокруг друга в основе пульта. Он знал, что Фицджеральд и медсестра были мертвы, даже прежде, чем трикодер подтвердил его опасения.
“Они, должно быть, были совсем рядом с пультом, когда он взорвался”.
Он закрыл трикодер, чтобы заставить это замолчать.
Верхние воздуховоды ревели давая жизнь, верхние огни, проясняющиеся как звезды, начали вяло пробуждаться поврежденные пульты. Таща лист от одной из таблиц исследования, Пэрис торопливо пытался накрыть эти два тела. Эхо уже приближающихся голосов звучало в коридоре снаружи - без сомнения прибывали раненные и еще многие должны прибыть.