Кроме того, у нее появилась информация об «Исследованиях нового века». Это могло оказаться важным свидетельством против клиники в дополнение к тому, что еще удастся раздобыть. Ее беспокоила лишь оговорка насчет балкона, но, кажется, она вызвала у Рори лишь мимолетное любопытство.
Оказавшись на улице, Лейк осторожно осмотрелась и послала Арчеру сообщение, одновременно пытаясь поймать такси. Через десять минут она наконец направилась домой. Когда она ехала на запад по Центральному парку, ее телефон зазвонил. Лейк посмотрела на экран, ожидая увидеть имя Арчера, но номер был ей незнаком.
— Алло? — неуверенно ответила она.
— Мамочка! — раздался девичий голос.
— Эми? — спросила Лейк.
— Да. — Послышалось подавленное всхлипывание.
— Эми, у тебя все хорошо?
— Нет, мамочка. Нет.
— Что случилось, Эми? — решительно спросила Лейк. — Ты где?
— В изоляторе.
Лейк едва не застонала от отчаяния.
— Мамочка!
— Что с тобой, солнышко? Расскажи мне.
— Доктор думает, у меня стрептококковая инфекция. Они засунули мне в рот палочку, и меня вырвало.
Лейк, как это ни парадоксально, чуть не рассмеялась от облегчения.
— О, солнышко, мне так жаль.
— Мамочка, у меня очень болит горло. Мне трудно глотать.
— Доктор там? Можно мне с ним или с ней поговорить?
— Нет, здесь только медсестра. Она в другой комнате. И мне нельзя пользоваться мобильником. Я говорю по телефону Лорен.
— Хорошо, как только мы с тобой закончим разговор, я позвоню директору и узнаю, что можно сделать.
— Но у меня будут неприятности, если станет известно, что я говорила по телефону.
— Не беспокойся, я никому ничего не скажу, но должна найти способ сделать так, чтобы тебе стало лучше.
Лейк опять услышала подавленное всхлипывание.
— Мамочка, мне ужасно хочется, чтобы ты приехала. Мне очень грустно…
— Я сегодня пришлю длинный факс, чтобы подбодрить тебя. А когда тебе станет лучше, ты не будешь так грустить.
Когда Лейк нажала красную кнопку на телефоне, ее паника уступила место гневу. Почему никто из персонала лагеря не связался с ней? Ее угнетала мысль, что Эми так плохо. Она тут же набрала номер директора. Ей сказали, он вышел и в данный момент никто не может помочь. Лейк попросила, чтобы директор перезвонил, как только появится.
Такси выехало на Уэст-Энд-авеню, и она с облегчением увидела, что рядом с домом стоят люди — рыжеволосая женщина с коляской и высокий худой афроамериканец — они казались ей смутно знакомыми, — а также ее сосед Стэн, через плечо которого был перекинут пиджак. Они стояли вместе и, похоже, разговаривали. И только подойдя ближе, Лейк осознала, что лица у них хмурые. Что-то было не так.