Лейк с облегчением вздохнула. Получалось, изнуряющих допросов больше не будет, не будет и сомнений в том, что она рассказала полиции. И никто не станет брать анализ ее ДНК.
— Хосс действительно погрязла во всем этом, — сказала Лейк. — Она отлично знала о махинациях в лаборатории. А как насчет Шермана? Он тоже имел к этому отношение?
— Вероятно, да.
— А помощники и медсестры? — спросила она, боясь услышать ответ. — Я беспокоюсь о парне, который порекомендовал меня, о Стиве Салмане.
Арчер отрицательно покачал головой:
— Нет, непохоже, чтобы дело зашло так далеко. По крайней мере так считает полиция.
Хотя Стив не оказал Лейк поддержку, ей была невыносима мысль о том, что его жизнь может быть разрушена. Он был братом ее подруги, в конце-то концов.
— Меня интересует еще кое-кто, — сказала она. — Психотерапевт Гарри Клайн. Он не участвовал в этом, не так ли?
Арчер поморщился:
— Похоже, нет. Если это тот парень, о котором я думаю, то он даже помогал следствию. Я слышал, Клайн был изрядно шокирован.
Она подумала об истории Гарри и его дочери, которую рассказала ей Рори. В воскресенье, лежа в постели и восстанавливая силы, она решила, что в этой истории должно быть зерно истины. Китон, возможно, флиртовал с дочерью Гарри — а не она с ним, — и Рори, похоже, стала рассматривать ее как соперницу. Она, вероятно, пошла к Гарри и заявила, что Китон увивается за девушкой. И Эллисон отстранили от работы. Гарри на этой неделе оставил сообщение для Лейк, но она не хотела отвечать ему, пока ее собственные проблемы не уладятся.
— В результате клинику закрывают, — сказал Арчер, вторгаясь в ее мысли. — Поскольку в деле замешано руководство, нет никакой возможности оставить все как есть.
Лейк печально улыбнулась:
— Конечно, это не поможет Алексис Хант. У нее по-прежнему нет прав на своего ребенка.
— Знаю. И как сказал копам один из лаборантов, эмбрионы по меньшей мере еще тридцати пар были подсажены другим женщинам обманным путем. Кроме того, значительное число эмбрионов продали для исследования без разрешения.
— Когда это выйдет наружу, многие бывшие пациенты встревожатся, — сказала Лейк. — Это просто ужасно.
— Подумай только о том, что ты совершила, Лейк, — сказал Арчер. — Ты спасла от подобной судьбы немало людей.
— Так уж вышло. Я буквально споткнулась о правду.
— Ты сделала больше, и знаешь это. Кстати, есть одна любопытная деталь. Лаборант раскололся так быстро, вероятно, потому, что Китон недавно задал ему несколько наводящих вопросов о некоторых процедурах. И лаборант испугался.
Это могло объяснить, почему имя Мелани Тернбулл было записано Китоном, поняла Лейк. Он догадался, что ему следует копать в этом направлении, хотя некто, вероятно, никогда не узнает, как он пришел к этой мысли.