(Пастух. Полубутылка (после Казанской). Выпей! Приходи в гости уток ловить.) Бирюльки из журавлиной ноги и жалейка. Играй! а я иду. «Не видал ли телушку?» — эта… Кента ездила, протирая живот. Вдруг как из-под земли вырос небольшой человек, почти мальчик, весь как бы золотой с лица: волосы ярко-рыжие, веснушки величиной в брусничную ягоду, ноги босые, в руке веревка. Он спросил меня, не попадалась ли мне где-нибудь телушка.
— Ходит за мной, — сказал я.
И показал вниз.
Подпасок.
Так мы познакомились. Он вынул жалейку и сыграл мне мелодию. Очень понравилось. Я попросил его сделать мне такую же из волчьего дерева, свисток из тростника, <1 нрзб.>, из коровьего рога.
<На полях> Проверяю выводки. — «Собака по зайцам?» — «По дичи». — «Что же ты без ружья?» — «Зачем мне ружье? Я проверяю выводки для барина». — «А где барин?» — «В Москве».
Мой рассказ: читал 15 минут (папироса) — две строчки.
Спросил: «Выдумал? Если бы я, я бы все по правде писал». — «Ну что же?» — «А вот я бы написал: я у озера сижу. Куст большой, большой, зеленый-зеленый». — «Ну?» — «И утята вокруг меня всю ночь: свись, свись. А куст большой-большой, зеленый-зеленый».
22 Июля. Нерль готовится в Вуз, и собственно натаска происходит теперь: натаска как усвоение пройденного в такой степени, чтобы не причуивание дичи было случайностью, а, наоборот, случайностью был бы пройденный бекас.
Нерль теперь плохо ест, сильно худеет, в поле от сильной работы, дома в тоске по работе.
У нее появился безумной резвости поиск, такой, что страшно смотреть: это ненормально. Я сегодня начал сдерживать резвость и потому, что заметил пропуски, и потому, что потерял свисток. Как всегда, сдерживание поиска недешево стоит себе, особенно без свистка при сильном ветре. Два раза на ветер я не мог докричаться до нее, и она, подняв бекаса, пускалась к точке его перемещения и сшибала его ходом — самая скверная манера, убийственная при охоте на дупелей. Еще раз было, она нашла только что вышедшего из яйца бекасенка и взяла его в рот. Славные у него были глазки, когда я его освободил из пасти и посадил на кочку, как будто улыбался глазками и говорил: «ничего, ничего, я как-нибудь справлюсь». Во всех случаях промашки хорошо наказал Нерль, это пойдет ей на пользу. В конце урока я приладился управлять без свистка, выкрикивая, при желании повернуть собаку: «ать!». Несколько раз она превосходно подвела к бекасам, хотя, конечно, на каждый такой раз приходилось раз пять спихнутых.
Вот тоже это пробуждение азарта вредно отразилось на поиске черныша в кустах, на тетеревином следу она бросилась с таким волнением, что довериться ей было невозможно. После придется надеть чок-корду