Весь водосбор потопленного края приблизительно 120 тысяч десятин, из которых 40 тысяч под поймой Дубны, местами непроходимой. Да, есть места в зарослях Дубны, где была нога человеческая. Но мы часто в зарослях черной ольхи в воде находим столетиями пролежавшие под водой дубы, признак иного прошлого края. Народная память передает множество фактов, обращенных в легенды о золотых лугах прошлого этого края. Вот, напр., в месте, где едва-едва можно теперь подойти к Дубне, прыгая с кочки на кочку в обход плесов, хватаясь за ветки обвитой хмелем ольхи для сохранения равновесия, можно увидеть признаки каменного моста через реку. Рассказывают, что это был мост Грозного. Назовут какой-то островок с дубами, где были его охотничьи колышки. Нет никакого сомнения, что край затоплен в не очень давнее время от засорения русла Дубны. Результат нивелировки показывает, что в одном месте вода, чтобы перелиться в Волгу, должна подняться вверх: она не может. Кроме того, текущие с гор в Дубну речки подпирают воду. И теперь, когда едешь по Дубне на лодке, представляется удивительная картина, кажется, что речки в нее не сливаются, а выливаются.
Надо забыть едущему паутинной сетью протоков и зарослей поймы об удобствах: мухи, слепни, комары, берега, невозможные для отдыха, в деревнях нет ничего, иные крестьяне даже хлеб себе покупают в городе, питаются в летнее время до нового урожая больше квасом да луком. Красота, однако, не считается с нашим человеческим идеалом счастья. Та часть Дубны, которая называется Грибановской, необычайно красива. Вода покрыта белыми лилиями и желтыми кувшинками. Тростинки от воды всегда шевелятся, как будто от рыбы. Множество цветов. Густая сильная зелень ольхи. Цапли, утки, кулики. И сколько тут в <1 нрзб.> недавнее время было лосей!
Мы проехали так десять верст на Грибановское озеро, и почти у каждого плеса секретарь ячейки говорил: «Какая красота!» И вдруг услыхали, где-то вблизи среди природы, дикой и девственной, звуки машин. Показалась стрела экскаватора. Старая Дубна со всем своим таинственным миром девственной природы, легенд, преданий, суеверий кончилась.
Новая Дубна
Друг мой, я не вздыхаю о русалках и цаплях Дубны, нет! Мне смешны эти вздохи, а иногда и досадны. Я слишком все это люблю, чтобы помириться и только вздыхать. Все живое должно умереть, но мы должны присутствовать при этой смерти, чтобы из всех этих материалов создать лучший мир. Все воскреснет потом, все!
В редакцию «Красной Газеты» ответ на вопрос: «Что нам нужно взять у Толстого?»
Толстовское творчество так близко к органическому целостному процессу творчества жизни, что его произведения кажутся нам почти как сама жизнь. В наше время господствует литература тенденциозная, только по теме близкая к жизни трудящегося человека, рабочего и крестьянина. Я бы желал, чтобы современная литература заимствовала у Толстого его близость к самой жизни и через это обрела бы естественную правдивость, подвижность, свободу.