Однако хорошим тоном считалось удержать призванную сущность и на третьем этапе, когда двери бального зала открывались, и туда допускались избранные горожане, получившие приглашение от магов или учеников академии. Высшим шиком и немаловажной причиной для похвальбы было и продолжение. Обычно, сделав несколько танцев, призыватель уводил призванную к себе, дабы разделить с ней ложе, если конечно это позволяла анатомия призванной. Именно поэтому, призыватели обычно были мужчинами. Лишь крайне редко, кто-нибудь из наиболее отчаянных девушек – демонологов решался на призыв инкуба.
В свете именно этой, последней традиции, среди неосведомленных о теме курсового проекта Олега магов, поднялась целая буря насмешливых шепотков, когда распорядитель объявил о выступлении некроманта.
Олег, которому по жребию выпало выступать последним, стоически переносил раздающиеся за его спиной насмешки, которые он слышал чутким ухом демона.
Перед своим первым выступлением он сильно нервничал. В периодически бросаемых Олегом на сцену взглядах, где, как раз сейчас, молодой бакалавр-демонолог изо всех сил пытался набросить «Узду страсти» на призванную им, и отчаянно сопротивляющуюся суккубу, легко читалось острое желание перекинуться, и провести с «укротителем» небольшую «разъяснительную беседу». Ему почему-то было очень жаль молоденькую демонесску, бьющуюся в незримых тисках пентаграммы. Откуда-то он точно знал, что пленнице мага не исполнилось еще и полусотни лет, что она очень боится, и хочет вернуться домой. Поколебавшись, он решил попробовать ей помочь. Тем более что именно этот демонолог, когда Олег огласил о своем желании участвовать, почти не скрываясь, заявил, что всегда считал разницу между некромантами и некрофилами исчезающе малой величиной.
Припомнив свой опыт пребывания в пентаграмме, Олег сконцентрировал внимание на одной из свечей и, не творя никаких заклятий, чтобы не учуяли пристально наблюдающие за действом маги, приказал ей погаснуть. Дар богини сработал превосходно. Свеча замерцала, огонек на фитиле уменьшился, а потом и вовсе погас, словно задутый сквозняком.
Почуяв слабину, образовавшуюся в её темнице, суккуба забилась еще яростней, и прорвав истончившийся барьер, исчезла с диким воем и хохотом.
Не без помощи Олега опозорившейся маг, собрал свои инструменты, и печально побрел прочь. Проводив его сутулую спину довольным взглядом, Олег пробормотал: – Я не злопамятный, я просто черный маг с хорошей памятью, – после чего встряхнулся, одернул плащ, и шагнул на освободившуюся сцену.