— Я тоже, — пробормотал Кейн.
Он опьянел от желания и напрочь лишился рассудка. Раньше он и не представлял, что может испытывать столь сильные чувства к женщине. Нет, в его возрасте это чистое безумие! Особенно после всего, что он пережил. Ну почему его угораздило повстречаться именно с Терри Картер?
С женщиной, у которой есть сын.
7
Терри тоже не прислушалась к сигналу тревоги, звеневшему у нее в голове. И мало-помалу он стих, перейдя в невнятный шепот, упрямо твердивший, что потом она пожалеет, ох как пожалеет...
— Зачем прятать такую красоту? — пробормотал Кейн, распахнув халат, и дрожащими от нетерпения пальцами расстегнул пуговички ночной рубашки. Обнажив грудь, простонал: — Ты такая красивая...
— Я не... — Терри осеклась.
Вспомнились слова, которые столько раз она выслушивала от мужа.
— Ты что, вообразила себя записной красавицей? Видно, вбила себе в голову, что неотразима! — с ехидцей говорил он, стремясь задеть побольнее. — Увы, детка, не обольщайся! Тебя и привлекательной-то можно назвать с бо-о-льшой натяжкой.
Терри обхватила Кейна за плечи, неотрывно глядя ему в глаза.
Если бы она могла знать, как они сейчас выразительны, ее глаза!
Это Кейн, а не Джон! — твердила она себе. И она уже не та прежняя, беззащитная толстуха в очках.
Она привлекательная, интересная и независимая женщина, черт ее возьми! И заслуживает восхищения. Да-да! И может возбудить желание в любом мужчине.
Господи, что я делаю?! Какого черта так распалился? Ведь я не собирался даже целовать ее! И все-таки поцеловал, и одного поцелуя оказалось недостаточно. Решил как следует рассмотреть и ощупать ее всю. И что теперь? Снова завернуть во фланель и поставить на место, откуда взял?
Вот идиот! Спрашивается, над кем же он подшутил?
— Терри, дорогая, я слишком стар, чтобы заниматься этим на диванчике в гостиной.
— Да... — беззвучно прошелестела она одними губами.
А ее глаза словно прилипли к зеркалу над камином. Широкие плечи и мускулистый торс Кейна, склонившийся над ней. Светло-русая голова над ее черноволосой и ее молочно-белая обнаженная грудь в вырезе сорочки. И острые, возбужденные соски, зажатые загорелыми чувственными пальцами Кейна...
Терри казалось, будто она подсматривает за посторонними людьми, и в этом было нечто столь интимное, что у нее голова шла кругом. Ни разу в жизни она не испытывала подобного возбуждения. Желание накатило на нее с новой силой, и она шепнула:
— Кейн, а вдруг мы совершаем ошибку?
— Может, ты и права, — севшим от волнения голосом ответил он и втянул ртом ее губы.
И когда они снова слились губами, последние крупицы разума утонули в долгом, пленительном поцелуе.