Через минуту-другую «Браниф», как и «Истерн», летевший на той же высоте, получит новые указания. Но прежде надо дать новый курс двум самолётам «ТВА» — тому, что летит выше, и тому, что летит чуть ниже, — а кроме того, самолётам «Лейк-Сентрал», «Эйр-Канады» и «Свиссэйр», только что появившимся на экране. Пока КС-135 не пройдёт на посадку, все эти самолёты будут летать зигзагами в пределах ограниченного пространства, поскольку ни один из них не должен выйти из своей зоны. В известном смысле это напоминало сложную шахматную игру, только в этой игре все пешки находились на разном уровне и передвигались со скоростью нескольких сот миль в час. Причём в ходе игры их надо было не только двигать вперёд, но поднимать или опускать — да так, чтобы каждая фигура отстояла от всех других минимум на три мили по горизонтали и на тысячу футов по вертикали и ни одна из них не вылезала за край доски. А пока шла эта опасная игра, тысячи пассажиров сидели в своих воздушных креслах и с нетерпением ждали, когда же наконец завершится их полёт.
Стоило напряжению на секунду ослабнуть, и Кейз тотчас вспоминал о пилоте военного самолёта — каково-то ему сейчас пробиваться сквозь буран и забитый другими машинами воздух. Наверно, ему очень там одиноко. Таким же одиноким чувствовал себя и Кейз — все люди одиноки, даже в толпе. У пилота есть второй пилот и команда, и у Кейза рядом коллеги — только протяни руку. Но важна не эта близость. Она ничего не значит, когда человек замыкается в своём внутреннем мире, куда никому нет доступа к где он остаётся один на один со своими воспоминаниями, с пониманием и сознанием происходящего, со своим страхом. Совсем один — с той минуты, как появился на свет, и до самой смерти. Всегда, постоянно один.
Кто-кто, а Кейз Бейкерсфелд знал, как одинок может быть человек.
Кейз дал новый курс самолётам «Свиссэйр», «ТВА», «Лейк-Сентрал» и «Истерн». Он услышал, как за его спиной Уэйн Тевис вновь пытался вызвать по радио КС-135. По-прежнему никакого ответа, но сигнал бедствия, посылаемый пилотом КС-135, продолжал мигать на экране. Местонахождение зелёной точки показывало, что пилот чётко выполнял указания, которые были даны ему перед тем, как отказало радио. Он, естественно, понимал, что диспетчеры тогда смогут предвидеть его действия. Знал он и то, что радар на земле засечёт его местонахождение, и не сомневайся, что все другие самолёты будут убраны с его пути.
Военный самолёт, насколько было известно Кейзу, вылетел с Гавайских островов, не останавливаясь, заправился в воздухе над Западным побережьем и следовал на воздушную базу Эндрюс близ Вашингтона. Однако западнее срединной линии, перерезающей континент, у него отказал один мотор, затем обнаружились неполадки в проводке, побудившие командира самолёта принять решение о незапланированной посадке в Смоки-Хилл, штат Канзас. Но взлётно-посадочные полосы на аэродроме в Смоки-Хилл не были очищены от снега, и КС-135 повернули на международный аэропорт Линкольна. Воздушные диспетчеры проложили военному самолёту трассу на северо-восток, через Миссури и Иллинойс. А затем, когда он находился милях в тридцати от аэропорта имени Линкольна, заботу о нём принял на себя Кейз Бейкерсфелд. Вот тут-то, вдобавок к прочим бедам, на самолёте отказало ещё и радио.