– Этот приказ абсурдный, потому что противоречит предыдущему.
– Это мне дано право решать, какой приказ абсурдный, а какой нет!! Немедленно разворачивайтесь и бегом на новую точку!!
– Нам нужен отдых…
– Если вы не выполните приказ, то вернетесь на зону!!
– Куда?
– Я вас в тюрьме сгною!! Бегом назад!! Я приказываю!!
– Почетное звание феерического дурака остается за тобой…
– Приказ!! Выполнять!!
И тут снова во всей своей красе проявилась наша боевая сплоченность и нерушимая дружба. Не сговариваясь, мы все одновременно набрали воздуха в легкие и идеально синхронно, чему позавидовал бы хор Турецкого, выпалили:
– Да! Пошел! Ты! На *уй!!!
На последней ноте этого прекрасного аккорда я отключил связь, и тут как будто небеса разверзлись от нашей дерзости: по глухой пустыне разнеслись отчетливые звуки выстрелов.
Я уже говорил, что бойцы спецназа – что-то вроде подопытных собак академика Павлова, надрюченные на какие-то внешние раздражители. Для нас таким безусловным раздражителем были звуки стрельбы. Из миллионов известных на земле звуков этот звук для нас был самым ярким раздражителем. На него мы реагировали: а) в любое время суток; б) в любом состоянии; в) немедленно; г) единообразно.
Едва стрельба донеслась до нас, мы присели на одно колено и повернули головы в сторону пологой горы, изрезанной оврагами и эрозиями, по которым весной стекают ручьи. Нервный разговор с Фроловым мы сразу забыли напрочь. Никто из нас не отреагировал на настойчивые повторные звонки. Не было ничего важнее и интереснее стрельбы.
Стреляли не по нам – это мы поняли сразу. То, что стреляют по тебе, определяешь по взбитым фонтанчикам пыли вокруг, либо по специфическому свисту, либо по визгу рикошета. Можно определить еще и по боли и пятнам крови на своем теле, но это не лучший способ.
Через мгновение мы уже лежали ничком на земле, завороженно глядя на склон горы, вниз по которому, поднимая за собой пыль, стремительно несся человек в песочном костюме. Он петлял как заяц, меняя направления, спотыкался, катился кубарем, снова вскакивал и продолжал бежать. На сглаженной вершине горы во весь рост стояли двое и били длинными очередями из пулемета по беглецу.
Самое интересное, что беглец мчался в нашу сторону, тем самым постепенно переводя пулеметный огонь на нас. Нас пока еще никто не мог видеть, мы заняли хорошие позиции, откуда весь этот мини-театр боевых действий был как на ладони. Я ждал, чтобы ситуация хотя бы чуть-чуть прояснилась. По большому счету нам не было никакого дела до двух дерущихся между собой сторон. У нас была своя задача, за выполнение которой отвечали и честью, и головой. Но в то же время мы оставались мужчинами, которым не чуждо все земное, в том числе готовность помочь своему ближнему, помочь слабому, защитить того, кто нуждался в помощи. Конечно, проявление этих качеств во время выполнения спецзадания иногда ставило нас на грань полного провала, мы много раз получали по шапке от командования за подобную инициативу. Но разве можно не отреагировать, если рядом с нами творится явное беззаконие или даже банальное хулиганство? Мужики мы или кто? Вот самый свежий пример: весной мы брали террориста Ильхана вместе с его головорезами. ФСБ выслеживало его несколько лет. Всю операцию продумали до мелочей. Нам просто мозги вынесли инструктажами – очень боялись его спугнуть. Руководство решило брать бандита на выходе из супермаркета, куда тот зарулил вместе со своими боевиками за халяльной бараниной. Смоле и Удалому, переодетым в грузчиков, поручили крутиться неподалеку от бандитов в торговом зале, контролировать ситуацию. Все сначала шло как надо. Ильхан шел между стеллажей, выбирая товар, за ним с тележкой следовал телохранитель. И надо же такому случиться – главарь задел плечом девушку, которой не посчастливилось оказаться рядом. Девушка сделала вполне резонное замечание: «Молодой человек, аккуратнее можно?» Как кавказцы реагируют на подобные реплики – всем давно известно. Ильхан молча развернулся и влепил девушке пощечину, от которой несчастная рухнула на пол. Смола, который в двух шагах от них выставлял на полки товар, сдержать себя не смог, хотя, по его заверениям, предпринимал титанические усилия. Бросив коробки с чаем на пол, он подошел к Ильхану и мощным ударом в челюсть кинул его на пол.