И все же, хорошо зная, это, он не убрал глобус из своего кабинета, ибо подсознательно чувствовал, что само это его действие еще более заострило бы внимание на комичности известной ситуации, и сатирический гротеск предстал бы в еще большем блеске.
Когда Гиммлер и Шелленберг вошли в кабинет, все присутствующие, и Гитлер в том числе, молча обменялись партийным приветствием.
— Мой фюрер! — обращаясь к Гитлеру, промолвил каким-то не своим, вдруг как бы потускневшим голосом Гиммлер. — Сегодня я пришел к вам с бригаденфюрером Шелленбергом, который хочет сообщить вам чрезвычайно важные известия.
— Рад видеть вас, бригаденфюрер! — сказал Гитлер. — Я вас слушаю. Ради вас я отменил все визиты и прервал мои чрезвычайно важные для судеб нации разговоры с моими министрами.
Шелленберг заметил, что, несмотря на свое внешнее кокетство, Гитлер находился в состоянии необыкновенно сильного нервного возбуждения. Взгляд его был напряженно насторожен, едва заметный тик левой щеки и легкое дрожание рук тоже не ускользнули от внимания Шелленберга, хотя, стараясь казаться спокойным, Гитлер вынужден был теребить загривок стоявшей рядом с ним его любимой овчарки Блонди.
«Такое состояние здоровья президента государства и рейхсканцлера, — подумал Шелленберг, — не обещает нации ничего хорошего в будущем». Мгновенно оценив обстановку, Шелленберг скосил взгляд на усевшегося в кресло рейхсфюрера Гиммлера и одним духом выпалил:
— Господин рейхсканцлер! Учитывая важность сообщения, я счел нужным независимо от оценки, характера и значимости, какую вы дадите ему, немедленно доложить вам — вождю немецкого народа — факты для возможного принятия мер по ним. Наш резидент Иоганн Ренке сообщил мне шифровкой из Китая, что внедренный по моему указанию в штаб Макартура некий американец немецкого происхождения добыл важные сведения, согласно которым начало наступления англо-американцев на Европейский континент произойдет в конце лета или в начале осени сего года.
— И это-все? Не ново, не ново, Шелленберг! Так, кажется, ваше имя? — Гитлер сделал вид, будто и в самом деле запамятовал имя одного из крупнейших руководителей эсэсовских служб.
— Под руководством нашего посла в Анкаре, Франца фон Папена, и при непосредственной помощи людей преуспевающей «фирмы» рейхсфюрера дипломатические представители Великой Германии, — как ни в чем не бывало продолжал Гитлер, — с участием камердинера английского посла в Турецкой республике раздобыли стенографический отчет о Тегеранской конференции союзных держав, где точно указан срок высадки в Европе экспедиционных сил по так называемому плану «Овер-лорд» — 1 мая 1944 года. Учитесь работать, Шелленберг!