Когда убегаешь, не оставляй следов. Бери с собой минимум вещей, словно собралась на один день в Лидс (но забирай свою красивую машинку). Не оставляй улик, как оставила отпечатки пальцев по всей рукояти того чертова топора, чтобы выгородить других. На этот раз она забирала букашку, новую букашку, с собой. Она будет любить этого ребенка так сильно, что каждый день он будет просыпаться счастливым, и наконец-то снизойдет на нее благодать.
И хватит превращать свою жизнь в вариации на пасторальную тему. Нужно придумать что-нибудь совсем новое. Можно уехать за границу, в Италию или во Францию. Конечно, куда ни заберись, хоть в Патагонию или Китай, это все равно недостаточно далеко, но фокус в том, чтобы продолжать двигаться. Фокус в том, чтобы не оставлять букашку. Одно она знала наверняка: назад пути нет.
Она решила дать ему шанс уехать вместе с ней, всего один шанс. Он будет потрясен и никуда не поедет, но шанс она ему даст.
Он ехал на велосипеде (его дешевые черные брюки были прихвачены у щиколоток велосипедными зажимами, представляете?) и оглянулся, услышав шум машины сзади. Она ехала с откинутым верхом и, поравнявшись с ним, остановилась, а он слез с велосипеда, рассмеялся и сказал:
— Шикарный агрегат, миссис Уивер.
Как продавец подержанных тачек. И она согласилась:
— Еще бы, викарий. — И похлопала по сиденью рядом с собой. — Хотите прокатиться?
Он беспомощно махнул в сторону велосипеда, но потом сказал:
— Ой, да и… — И положил велосипед в высокую траву на обочине.
Но когда он взялся за ручку дверцы, она перегнулась через соседнее кресло, будто не пуская его, и сказала:
— Только учтите, что я уезжаю и не собираюсь возвращаться обратно, никогда, а когда я уезжаю, то еду быстро.
И он ответил:
— Вы ведь не шутите, да?
И она подумала, как ей нравится, когда лицо у него становится как у серьезного маленького мальчика, пытающегося придумать правильный ответ. Она повернула ключ зажигания и сказала:
— Считаю до десяти…
23
Дело № 3, 1979 г
Все ради долга, ничего по любви
Мишель подумала, что и раньше злилась, но чтобы так — никогда. Ты словно вулкан с закупоренным кратером: внутри бурлящая жижа, которую нельзя выплеснуть наружу. Как она, кстати, называется? Магма? Лава. Черт подери, она уже простейших слов не помнит. В книгах писали: «материнская амнезия», но если это и амнезия, то очень избирательная, потому что о том, как она жалка и несчастна, Мишель не забывала ни на минуту. А сегодня такой хороший день — был до этого момента, — она все успевала, все было под контролем, а потом этот увалень ввалился в дом и разбудил ребенка.