Пребывая в полной растерянности относительно того, что делать дальше, я медленно побрел по улице, стараясь держаться в тени, чтобы кто-нибудь ненароком не узнал меня. И мои опасения были далеко не напрасны, поскольку именно в это время из церкви Святого Панталона вынырнула до боли знакомая фигура с рыбьим лицом — Паскуале Вальер. Я даже представить себе не мог, что он был знаком с Лоренцо ди Бетто или с кем-нибудь из его многочисленного торгового семейства. Разумеется, мне стало очень интересно, почему он пришел сюда. Может быть, всему виной слабый свет луны, окрасивший окрестности в холодные серебристые тона, но я мог поклясться, что его лицо выглядело слишком бледным и как будто каменным. Да и во всех движениях сквозило нечто загадочно-мистическое. Я боялся быть узнанным, хотя и прятался в тени, закрыв лицо полами длинной одежды францисканского монаха.
Проходя мимо меня, он пробормотал что-то насчет благословения, а я низко наклонил голову, чтобы он не видел моего лица, и торопливо перекрестил его. Он пересек площадь и направился к каналу, но потом сообразил, что идет в противоположном направлении от дома своего отца. Подчиняясь минутному озарению, я решил последовать за ним. Тем более что другого плана действий у меня все равно не было.
Когда мы проходили мимо здания францисканского братства, он с тревогой обернулся и посмотрел на меня. Поэтому я вынужден был свернуть к ступенькам еще не достроенного здания и пройти через арку. Сделав несколько шагов, я возвратился и выглянул из-за грубо отделанной колонны, успев заметить, что Вальер подошел к дверям одного из самых красивых дворцов, парадный вход которого выходил на Большой канал. Решив, что сейчас мой францисканский наряд неуместен, я сбросил с себя монашеское одеяние, швырнул его на кучу камней, но все же продвигался в тени, чтобы не привлекать внимания. Приблизившись к дворцу, я попытался выяснить, в чью дверь он постучал, и, узнав это, долго не мог оправиться от шока.
Я привык видеть этот дворец со стороны канала, но когда дверь отворилась и я услышал знакомый тягучий акцент, до меня наконец дошло, что Вальер вошел в палаццо Дольфин. В моем воспаленном мозгу сразу же завертелись сотни вопросов, на которые я не мог дать ответа. Неужели Катерина и ее семейство уже вернулись в город втайне от меня? А может быть, они вообще никуда не уезжали? Но если это не так, то какие дела могут быть у Вальера с одинокой служанкой, оставленной здесь для присмотра за домом?
Я стоял на другом конце небольшой площади и наблюдал издалека, как служанка и Вальер быстро поднялись по каменным ступенькам и вошли в дом. Ставни на окнах по-прежнему оставались закрытыми, но через старые и рассохшиеся доски по мерцанию свечей можно было судить о передвижениях в доме. Тени остановились у комнаты на верхнем этаже, где ставни были открыты, но в помещении царила темнота. Служанка зажгла свечи, и я увидел человека, который выглянул в окно и осмотрел окрестности. Я сразу понял, что это женщина с большим животом. И еще больше удивился, поскольку хорошо знал, что в семействе Дольфин некому было находиться в таком пикантном положении. Затем женщина повернулась к свечам и людям, вошедшим в ее комнату. Теперь уже не оставалось сомнений, что это Катерина. Пока я стоял, оторопев от неожиданности, она подошла к Вальеру и обняла его.