Пока я размышлял об этом, мой конь оказался у ворот, представлявших собой узкую арку в кирпичной стене с двумя небольшими окнами наверху. В этот проход могла проехать телега, но мне пришлось бы как следует нагнуться. Из трубы сторожевого домика поднимался столб черного дыма. Я поднял руку, собираясь постучать в деревянную дверь, но, к моему удивлению, она открылась сама. Я даже руку не успел опустить, как в проеме показалась голова мальчугана с оттопыренными ушами. Мое появление его нисколько не удивило, как будто он ожидал моего прихода. Это впечатление еще больше усилили его слова.
— Еще один, — проворчал он и пристально уставился, пытаясь получше разглядеть меня сквозь пелену плотного снега.
Но если его первые слова меня просто удивили, то последующие повергли в шок и показались совершенно необъяснимыми.
— Хотя не могу сказать, что у вас есть нос.
— Простите?
— Нос. У вас нет носа.
— Может быть, он отвалился на таком холоде, — сказал я, с трудом удерживаясь от сильного искушения ощупать лицо и проверить, на месте ли мой нос. — Это поместье Валенс?
Ушастый парень молча кивнул, продолжая бесцеремонно меня разглядывать. Может, здешние жители приходят сюда каждые четверть часа и подставляют свои носы для инспекции? Если бы я не был столь ошарашен таким отношением, то непременно подумал бы, что этот ушастый парень просто ненормальный или смеется надо мной. Я собрался было пуститься в пространные объяснения, когда он отошел от маленькой двери и исчез. После чего послышался лязг металлического засова, и большие ворота со скрипом отворились, открывая покрытый снегом двор.
Я повел прихрамывающего на одну ногу Раунса сквозь арочные ворота. Справа показалась небольшая распахнутая настежь дверь, из которой доносился запах дыма и готовящейся еды. Только сейчас я вспомнил, что не ел с того момента, как покинул Кембридж. На пороге появился мужчина и схватил за воротник парня, который все еще стоял у ворот, пропуская меня. Затем притянул его к себе и влепил подзатыльник. Тот завизжал, как пес, которому наступили на хвост.
— Дэйви, когда ты научишься уважительно относиться к людям старшего возраста? — спросил он. — Я слышал твою болтовню насчет носа.
Нетрудно было догадаться, что это отец парня. Хватило одного взгляда на такие же оттопыренные, как кувшины, уши. Кипя негодованием, он повернул сына спиной и поднял ногу, чтобы врезать ему под зад. Я без колебаний остановил его жестом. Мужчина удивленно посмотрел на меня, но ногу все-таки опустил. Раунс тревожно дернул головой и зафыркал. Я тоже почувствовал себя не в своей тарелке. Что здесь происходит? Может, это сумасшедший дом, где люди почему-то озабочены носами?