— Пока ты не принес мне удачи, — угрюмо пробормотал он. — Будем надеяться, что теперь все будет по-другому!
На следующее утро, через час после восхода солнца, Джон де Волф подошел к воротам замка. Там уже ждал сержант Гэбриел, сообщивший, что шериф требует его с докладом о случившемся. Коронер выждал час, демонстрируя свою независимость от Ричарда де Ревелле, и провел это время в палате с Томасом, давая ему подробные указания насчет расследования убийства суконщика. Потом он обошел внутренний двор и проверил, как тяжеловооруженные стражники охраняют замок с внешней стороны. Только после этого де Волф без стука и предупреждения вошел в палату шерифа. Его шурин восседал за огромным дубовым столом, заваленным пергаментными свитками, и недовольно поморщился из-за бесцеремонности Джона.
— Ты не слишком торопишься ко мне! — проворчат он. — Я уже давно послал за тобой.
— Я следователь короля, а не шерифа, — парировал Джон. — И не должен являться к тебе по первому требованию. У меня много своих дел, не терпящих отлагательства. Например, это досадное убийство суконщика.
Шериф отложил в сторону гусиное перо и с победным видом посмотрел на коронера:
— Да уж, действительно, это сейчас твое самое важное дело! Боюсь, через некоторое время его придется рассматривать суду более высокой инстанции.
Джон подозрительно взглянул на шурина:
— Что ты хочешь этим сказать?
Ричард медленно встал из-за стола и тщательно расправил складки на своем камзоле.
— Джон, думаю, мне нужно лично понаблюдать за твоим расследованием, — произнес он подчеркнуто ровным голосом. — Где и когда это будет происходить?
Догадавшись, что именно задумал де Ревелле, Джон недовольно проворчал:
— За час до полудня во дворе церкви Святого Панкраса.
Шериф коротко кивнул:
— Я непременно там буду. Уолтер Тайрелл был моим лучшим другом, и мое желание отдать ему последние почести вполне естественно. Это будет дань уважения к почтенному члену городского сообщества. — С этими словами он махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, и направился в свои покои, громко хлопнув тяжелой дубовой дверью.
С трудом сдерживая нарастающее раздражение, озабоченный последствиями предстоящего расследования де Волф вернулся в свою мрачную палату и долго сидел, нервно постукивая пальцами по крышке стола. Томас сразу же почувствовал дурное настроение своего господина и предусмотрительно удалился, сославшись на срочные дела, связанные с расследованием убийства.
— Ты бы лучше сбегал на Милк-лейн и предупредил Гвина, чтобы он поскорее сматывался отсюда, — приказал коронер, когда его клирик уже подошел к двери. — Ему сейчас лучше не показываться на глаза шерифу, поскольку я уже понял, что намерен делать де Ревелле.