— Надеюсь. Искренне надеюсь. Мне все равно — светит ли солнце или тучи на небе. Мне нужно только, чтобы вы всегда были мною довольны.
— Я доволен тобой, Кейт, отныне и навсегда. Можешь быть в этом уверена. Мне приятно тебя целовать, а уж целоваться-то я умею.
Он оторвался от ее шеи и поднял голову, и в эту минуту они оба услышали звук шагов марширующих солдат.
Король встал и закричал, но его голос потонул в шуме приближающейся стражи.
Катарина встала рядом, она увидела отряд королевских гвардейцев, во главе которого шел сэр Томас Райотесли.
— Стоять! — крикнул король. — Стоять, я сказал! Что это значит? Кто смеет нарушать покой короля?
— Ваше величество... — начала было королева.
— Жди меня здесь! — велел Генрих и заковылял навстречу канцлеру и сорока гвардейцам, остановившимся по его команде. Катарина ясно слышала в утреннем воздухе их разговор.
— Райотесли, мошенник, что это значит? Райотесли заискивающим тоном ответил:
— Ваше величество, я пришел сюда по вашему приказу с сорока алебардщиками.
— Что это значит? — вскричал король. — Я тебя не понимаю. — Его лицо побагровело от ярости. — Как ты посмел нарушить мой покой?
— Сир, вы сами отдали приказ. Я пришел с сорока гвардейцами арестовать королеву и отвезти ее в Тауэр. Моя лодка ждет у тайной лестницы.
— Дурак! Мошенник! — заорал Генрих. — Убирайся, или сам отправишься в Тауэр!
Райотесли, бледный от смущения, продолжал настаивать:
— Разве ваше величество забыли — вы отдали приказ. Ваше величество подписали ордер на арест... арест королевы в этот самый час... где бы она ни была.
— Убирайся отсюда! — завопил король. — Дурак... безмозглый дурак!
Он поднял свою палку и ударил ею канцлера, который, однако, сумел ловко увернуться от удара.
— Клянусь Богом, — продолжал король, — ты что, и вправду совсем тупой, канцлер? За что мне такое наказание — быть окруженным дураками и мошенниками? Убирайся, я сказал. Проваливай отсюда.
Катарина наблюдала, как сбитый с толку канцлер уводил своих людей.
Король, сильно хромая, вернулся к ней.
— Он... он не захотел подчиниться приказу вашего величества? — дрожащим голосом спросила она.
— Этот человек — неисправимый дурак и мошенник. Клянусь Богом, я этого не забуду.
— А может, он думал, что выполняет приказ нашего величества? Может быть, он был уверен, что имеет согласие вашего величества на то, что он собирался сделать?
Генрих тяжело опустился на скамью и жестом мелел ей занять место рядом с ним.
— Забудем об этом, — сказал он, — забудем. — Король украдкой наблюдал за ней.
«Он не знает, — подумала она, — что я видела его подпись на приказе о моем аресте, так же как Райотесли не знал, что король изменил свое решение. От супружеского ложа до эшафота всего один шаг. Откуда же мог знать канцлер Райотесли, что по капризу короля мое место теперь не на эшафоте, а снова в постели короля!»