Его обыскивают, хотя сразу видно, что в обвисших штанах на резинке и до пупа расстегнутой грязно-белой рубахе оружия не утаишь.
- А чего вы его спрятали? - удивляется Хасан, толкая старшую сестру. Она быстро, перемежая русские слова с чеченскими, начинает говорить, что солдаты убивали всех, изнасиловали соседку в подъезде, и деда ее застрелили и бросили из окна, и ещё что-то, - полный беспредел творили злые солдаты, даже всех чеченских пацанов перестреляли. И вот за старика, за отца, она тоже боится.
Появившийся из ванной Шея, велел забрать обнаруженного старикана с собой.
- А бабу? - предложил Гоша.
- Да хули ее тащить, здесь у каждой второй муж воюет.
- Может, она и вправду не знает, где он, - добавил он, подумав.
- А если ее за ноги повесить, то она вспомнит, где, - отвечает Гоша. - Или хотя бы, по каким дням он заходит домой за жрачкой.
- А где ее повесить? - спрашивает Шея.
- А прямо в «почивалье».
- Семёныч не даст.
Непонятно, шутят они или серьезно.
- Не, давай вернёмся, - останавливается Гоша уже на лестнице. - Пойдем ее… уломаем поговорить на предмет местонахождения супруга? - теребит он Шею, - Я там пассатижи видел. И утюг. Всё для ответственной беседы.
- Хорош! - одергивает его взводный.
Другие квартиры в доме пусты. Кое-где стоит обычная советская мебель, раскрытые шкафы с пустыми вешалками, разбитые телевизоры, кресла с выдранным нутром.
Останавливаемся покурить на одной из лестничных площадок. И тут Аружев, оставленный ниже этажом на площадке с начисто вынесенным окном наблюдать за улицей и домами напротив, передаёт по рации:
- Вижу движение вооруженных людей!
Сыпемся по ступеням к Аружеву. Шея орёт матом, чтоб не грохотали, не суетились, не светились и вообще на хер заглохи все. Комвзвода осторожно присаживается возле бледного Аружева.
- Где? - спрашивает он почему-то шепотом.
- Вон, на третьем этаже!
Шея приглядывается.
- Может, обстреляем? - шёпотом риторически спрашивает Шея.
- Не надо, они уйдут… - говорит Аружев и оборачивается на парней, чтобы его поддержали.
- Не, надо обстрелять, - задумчиво говорит Шея, глядя в бинокль.
Стоит тяжёлая пауза, все щурятся и смотрят на противоположные дома.
- Вот Семёныч руками машет, - продолжает Шея, - Сейчас мы его обстреляем…
- Какой Семёныч? - удивляется Аружев.
- Ты не в артиллерии служил, Русик? - начинает первым смеяться Язва. - Из тебя бы вышел офигенный наводчик!
Руслан разглядел наших на другой стороне улицы.
Через десять минут мы собираемся возле зачищенного дома. Группа, пошедшая с Семёнычем, задержала двух весьма побитых жизнью чеченцев, трудноопределимого возраста. Ну, лет под сорок, наверное, каждому. Рядом с нашими, - два в высоту, полтора в плечах добрыми молодцами, чичи смотрятся, как шкеты. Спортивные штаны с отвисшими коленями усугубляют картину.