«От кожевенной фабрики вода в речке становилась вонючей; отбросы заражали луг, крестьянский скот страдал от сибирской язвы».[489]
В повести отражен процесс имущественной дифференциации деревни, наряду с нищенским большинством появляются богатеющие односельчане. Богатые спокойно, открыто и нагло обирают бедных, они ведут запрещенную торговлю вином, и вино это негодное, отвратительное на вкус. Жена старика Цыбукина, владельца лавки, сетовала: «…живем как купцы, только скучно у нас. Уж очень Народ обижаем… Лошадь ли меняем, покупаем ли что, работника ли нанимаем — на всем обман. Обман и обман. Постное масло в лавке горькое, тухлое, у людей деготь лучше. Да нешто, скажи на милость, нельзя хорошим маслом торговать?».[490]
Но богатство приобретается не только обманом, но и преступлением. Аксинья, невестка Цыбукина, — женщина, похожая на змею, для которой чувства жалости, честности, человеколюбия просто не существовали, чтобы получить землю, обварила кипятком мальчика, которому старик ее завещал. Преступление проходит совершенно безнаказанно, никто не боится возмездия и не скрывает следов. По убитому служат панихиду, устраивают поминки. Аксинья, убившая ребенка, по случаю похорон пудрится и одевается во все новое. На этой земле Аксинья построила кирпичный завод, войдя в долю с местными фабрикантами Хрымиными. «Кирпичный завод работает хорошо, оттого что требуют кирпич на железную дорогу, цена его дошла до 24 руб. за тысячу; бабы и девки возят на станцию кирпич и нагружают вагоны и получают за это по четвертаку в день». «Аксинью боятся и дома, и в селе, и на заводе». «В селе говорят, что она забрала большую силу».
Наблюдая процесс «обуржуазивания» русской жизни, Чехов прежде всего выделял тему моральной значимости богатства. В его «купеческих», «индустриальных», «крестьянских» повестях («Три года», «Случай из практики», «Бабье царство», «Мужики», «В овраге») рассказывается о бессмыслице этой наживы, о губительной силе собственности. Причем нередко эта губительная сила обращается и против самих собственников — сошел с ума деревенский богатей старик Цыбукин, томительной жизнью живет наследница подмосковных заводов Ляликова, сын Цыбукина Анисим, стремясь разбогатеть, стал фальшивомонетчиком и кончил дни свои в тюрьме.
Бесчеловечность законов буржуазного мира, правительственная политика, открыто обратившаяся «вспять», весь строй русской жизни вызывали неприятие и осуждение со стороны прогрессивных современников.
Реалистически-обличительная тенденция в произведениях крупнейших мастеров достигала грозовой силы. Необычайно возросла популярность сатиры, и особенно произведений М. Е. Салтыкова-Щедрина. «В течение 80-х годов, — писал современник, — популярность Салтыкова достигла апогея. Его сатиры читались с упоением. Каждая книжка журнала с его новым „Письмом к тетеньке“ составляла своего рода событие… Именно в 80-е годы Салтыков, все расширяя диапазон своей сатиры, превратился из сатирика, отмечающего отдельные темные стороны текущей общественной жизни, в настоящего библейского пророка, силою гневного и властного вдохновения сдергивающего покров с самых глубоких язв современности. Люди моего поколения отлично помнят, конечно, какое громовое впечатление произвела в свое время та сатира Салтыкова, в которой он представил распространившееся в обществе глумление над передовыми идеалами освободительной эпохи в образе „торжествующей свиньи“, порешившей „сожрать солнце“… или предсмертный его очерк „Забытые слова“, в котором сатирик бросает в лицо своим современникам негодующее воспоминание о том, что кроме слов „нажива“ и „благополучие“ существуют в лексиконе человеческой речи еще и такие слова, как „Отечество“ и „Человечество“».