Думаю, и Эсмилькан тоже узнала его без труда. Не сомневался я и в том, что безудержная болтовня Ферхада удивила ее ничуть не меньше, чем меня. Ее по-прежнему отделял от нас занавес, но даже сквозь плотную ткань его она могла различить хорошо знакомые ей черты молодого красавца спаги. Эсмилькан стояла так тихо, что я не слышал ее дыхания, и не нужно было смотреть на нее, чтобы угадать, куда устремлен ее взгляд, — пышные, черные как смоль усы и блестящие темные глаза красиво выделялись на фоне ярко-пурпурного, расшитого золотом мундира. Я и сам вдруг поймал себя на том, что невольно залюбовался Ферхадом.
Эсмилькан словно забыла про носилки. Она стояла молча, пока мои помощники, окончательно сбитые с толку и ровно ничего не понимающие в том спектакле, что разворачивался перед их глазами, не начали беспокойно покашливать, а мои руки не заныли от тяжести расшитого занавеса. Но я почти ничего не замечал. Да и потом, подумал я, какой мелочью это было по сравнению с той необоримой силой, что влекла два сердца друг к другу!
Сказать по правде, я уже решил было, этому не будет конца. Ферхад не отпускал меня до тех пор, пока обуревавшие его чувства не выплеснулись без остатка, а ведь он был человеком не только чрезвычайно выносливым, но еще и прошедшим специальную подготовку и умел переносить сверхчеловеческое напряжение. К тому времени, как он отпустил мою душу на покаяние, я был вымотан до предела и чувствовал себя словно выжатый лимон, а моя несчастная госпожа почти рухнула в паланкин, будто ноги уже не держали ее. Однако в ней еще осталось довольно сил, чтобы заставить меня изрядно поломать голову. Этот высокий обаятельный красавец спаги возник перед ее глазами неким волшебным видением. Едва выйдя из мечети, с душой, взволнованной после молитвы, которую она возносила святому Руми, почти ничего не различая после царившего внутри полумрака, она увидела Ферхада. И это было словно гром среди ясного неба.
Вторник принес наконец долгожданный отдых — моя госпожа должна была остаться дома. Но когда наступила среда и мы снова вышли, чтобы отправиться в мечеть, я почувствовал, что каждая жилка в моем теле трепещет от напряженного ожидания.
Эсмилькан неожиданно объявила, что у нее нет ни малейшего желания вновь сидеть на Камне.
— На это требуется немало времени, — рассудительно объяснила она, заметив мое недоумение. — Ты же сам понимаешь, тут нужно терпение, чтобы ждать, когда твое желание исполнится. А забираться на Камень при первой же возможности и требовать, чтобы святой прислушался к твоим мольбам, негоже. Это все равно что барабанить в дверь, чтобы тебя впустили в дом. Кому это понравится, верно? И тогда ты из долгожданного гостя можешь превратиться в докучливого посетителя.