Я стоял и молча смотрел на маленьких деревянных куколок у себя в руке, не отваживаясь встретиться с ним взглядом. Мне хотелось задать ему вопрос… однако язык отказывался мне повиноваться. Но Соколли-паша сам обо всем догадался.
— Это от Хранителя Королевского Коня. Замечательный молодой человек! Он со своим полком свалился русским точно снег на голову, вырезал их всех до единого, а потом, естественно, полюбопытствовал, что у них в седельных сумках. Это, сказал он, его часть трофеев. И добавил, что будет крайне признателен, если я передам их своему ребенку вместе с его наилучшими пожеланиями.
После чего глаза его вонзились в меня, точно стальные буравчики, так что я счел за благо как можно скорее откланяться.
Еще толком не придя в себя, я бегом помчался в гарем, где увидел свою госпожу. Прижав к груди дочь, она спала сладким сном. Стараясь не дышать, я поставил деревянных куколок рядом с ними так, чтобы они первым делом увидели их, когда откроют глаза. Потом тихонько устроился на другом диване и молча любовался, как они спят. Прижавшиеся друг к другу мать и дочь на удивление были похожи на деревянные куколки, стоящие у их изголовья — еще один беглый отблеск вечности, позлащенный лучами солнца. Потому что хотя лица обеих и носили еще отпечаток усталости, а темные волосы прилипли колечками к влажному от пота лбу, но аура умиротворения, окружавшая их, чувствовалась даже на расстоянии. Они казались утомленными ангелами, решившими немного передохнуть от земных дел.
Непонятное, до сих пор не изведанное чувство вдруг всколыхнулось в моей груди. «Подумать только, — пронеслось у меня в голове, — что из всех людей, которых когда-нибудь суждено узнать этому еще несмышленому ребенку, я один могу вот сидеть и смотреть, как они спят!»
Хвала Аллаху, Повелителю Вселенной!
Сострадательному, Милосердному!
Слова Суры сами собой слетели с моих губ. И, сам того не сознавая, я возблагодарил Всевышнего — как бы его ни называли — за все, что послала мне судьба.