— …хотелось бы мне, чтобы его величество захватил побольше рабов. Достаточно, чтобы можно было поскорее закончить строительство канала, соединяющего Средиземное море с Красным. Тогда наши корабли получат выход к Суэцу. Это окончательно подорвало бы силы проклятых португальцев, поставило бы их на колени!
— О Аллах всемогущий, да какое же отношение к тебе имеет какой-то канал, мое сердечко?
— Иногда узость твоих суждений, Айва, просто ставит меня в тупик. Послушай, ты же умная женщина, может быть, самая умная в этом гареме.
— Могу ли я принять это за комплимент? — Айва смущенно подергала прикрывавшую лицо вуаль, словно впервые за весь день вспомнив о ней.
— Конечно.
— Я не уверена. Иногда мне было бы приятнее услышать, как ты называешь меня красивой.
— Ну, моя дорогая Айва, будь ты и в самом деле красива…
Сафия, спохватившись, прикусила язычок, но было уже поздно. И вдруг она услышала, как Айва беззаботно рассмеялась, словно ничуть не обидевшись. С души у девушки словно камень упал.
— Порой мне кажется, что красота твоя может сравниться разве что с твоей мудростью, — произнесла Айва, — как будто кто-то, в ком есть хоть капля ума, стал бы мечтать еще и о красоте в придачу.
— Ну а как же иначе? Любая женщина…
— Да, да, и это, разумеется, свидетельствует о том, что ты не только самая прекрасная женщина в нашем гареме, но еще и самая умная, верно?
Сафия обрадовалась, услышав, что повитуха снова рассмеялась, хотя смех старухи был какой-то странный, с легким, но едким привкусом горечи, и это заставляло сразу вспомнить ее прозвище — Айва. Тем не менее Сафия предпочла на всякий случай оставить вопрос без ответа. Да и как это сделать, чтобы не обидеть ее?
Айва прервала наступившее молчание:
— Нет, я не так уверена в этом — по крайней мере, не так, как ты. Нет, нет, дело вовсе не в том, что по красоте и уму тебе никто тут и в подметки не годится. Просто мне кажется, что эти два качества не очень-то дружат между собой. Я не слишком верю и в то, что красота предпочтительнее ума. А в глазах некоторых людей, в том числе и мужчин, куда привлекательнее иные качества: доброта, очарование, заботливость. Любовь, наконец.
— О, Айва! Кто ты такая, чтобы рассуждать о добром любящем сердце и сострадании? Все мы хорошо знаем, что твое собственное сердце такое же твердое и выжать из него слезинку так же невозможно, как надкусить плод, в честь которого тебя назвали.
Повитуха вздрогнула, и на лице ее отразилось смущение. Видимо, удар попал в цель, и легкий намек на шантаж не остался незамеченным.
— Неужели узкие коридоры гарема до такой степени успели уже иссушить твой мозг? — насмешливо продолжала Сафия.