— Машалла, нет еще, — отозвалась Эсмилькан. — Но не стоит сейчас беспокоиться из-за меня.
— Но мы считали…
— Да, мне тоже казалось, что это должно произойти немного раньше. — Эсмилькан пожала плечами. Похоже, сейчас ее занимало другое. — Просто этот более упрямый, чем остальные, вот и все. Все в руках Аллаха. Может, он и сохранит ему жизнь.
— Но… мне сказали, вы уже разрешились от бремени.
— Кто сказал? Госпожа, вы, должно быть, устали.
— Эээ… один человек.
— Аллах свидетель, кто бы вам ни сказал это, жаль, что он ошибся. Нет, я не жалуюсь. Но была бы рада, если бы все закончилось неделю или две назад, как и предполагалось.
— Но она определенно сказала: «Да, принцесса уже родила!»
— Она, кто бы ни была эта она, должно быть, имела в виду предыдущий раз. Да, вполне возможно. Машалла, это случалось так часто… — Голос Эсмилькан оборвался, поскольку лицо Айвы еще больше помертвело. — Да что с вами, госпожа? Может, послать Абдуллу за врачом?
— Нет, нет, никаких врачей! — с неожиданной горячностью запротестовала Айва. Казалось, у нее разом прибавилось сил. — Они все шарлатаны, эти врачи. Мне уже лучше. И станет еще лучше, если вы пообещаете не посылать за врачом. Это просто… просто минутная слабость, уверяю вас. Все будет хорошо.
Закрыв глаза, повитуха сделала глубокий вдох и, казалось, примирилась с чем-то. Но с чем? Со смертью? Что в эту минуту видела она своим внутренним взором? Судя по горечи, написанной на ее лице, это было какое-то воспоминание. Айва открыла глаза и, казалось, вновь ожила.
— Госпожа? — с тревогой окликнула ее Эсмилькан.
— Все хорошо, — повторила Айва. — Вот если бы… немного плова…
Моя госпожа засуетилась, подвинув то, что оставалось от ее трапезы, к Айве. Через мгновение на столе появилась и салфетка. Впрочем, отметил я, от последней в данном случае было мало проку, поскольку вся она была вышита золотом, да еще по краям отделана золотой тесьмой.
— Евнух! — вдруг с набитым ртом окликнула меня Айва, потянувшись за очередной порцией плова.
— Да, госпожа? — Покончив с подушками, я уже собирался вновь вернуться на свой пост возле двери, но тут же вернулся и, слегка склонив голову, ждал ее приказаний.
— Там, внизу, на сиденье моих носилок лежит небольшой узелок, зеленый с золотом. В нем кое-какие сладости. Принеси их сюда, хорошо? Думаю… думаю, они помогут. Мое сердце…
— Конечно, госпожа, уже иду.
— Да, и еще… евнух!
Я был уже возле самой двери:
— Слушаю, госпожа?
— Пожалуй, я воспользуюсь ненадолго вашим гостеприимством. И поживу у вас… пока не родится ребенок. Так что отправь моих людей назад во дворец. Пусть привезут мои вещи.