— Неужели «Рыжий»? — дрогнувшим голосом спросил Минухин. На лице его застыл ужас.
— А то кто же?.. — левая щека Лукьяна Андреевича задергалась. Сейчас перед Минухиным стоял не повелитель, а такой же человек, как и он, больше смерти боявшийся мести «Рыжего». — Рука не дрогнула порешить жизнь четырех малюток и самого Силантьева с женой. И ничего, все отравлением консервами обернулось.
Наступило продолжительное молчание.
— Ну, ясно тебе? — внезапно другим голосом спросил Запыхало.
— Ясно… — прошептал Минухин, медленно поднялся и двинулся к двери. Лукьян Андреевич остановил его.
— Еще одно дело. Вот держи деньги, — он протянул плотный сверток, — подбери исправную легковую автомашину. Сам знаешь какую, учить не надо. Купишь, снимешь гараж у Силыча, сторожа моторного завода. Ты, небось, знаешь его. Живет на отшибе. Ну, вот.
— Что же с машиной я делать буду? Как объясню жене, людям, когда начнут спрашивать, откуда деньги взял?
— А ничего не говори. Ты купи да поставь к Силычу, а дальше время покажет.
— Зачем машина — то? — хмуро спросил Минухин.
— Большое дело задумано, Минухин. Ежели живыми после всего останемся, обеспечены на всю жизнь будем, — и Лукьян Андреевич, позабыв о преследовавших его по ночам кошмарах, довольно потер руки.
Запыхало дал Минухину еще несколько наставлении, отпер дверь и, вежливо прощаясь, громко пригласил заходить почаще. Затем закрыл парикмахерскую и с неизменным чемоданчиком в руке, припадая сильнее обычного на ногу, медленно побрел к остановке трамвая.
После памятной новогодней ночи Семен Яковлевич Варшавский больше не виделся с Майей. В тот вечер он, испытывая муки ревности, все не решался объясниться в своих чувствах и в душе проклинал эту свою нерешительность.
Но когда, наблюдая за Майей, танцевавшей со Степанковским, Варшавский увидел, как она подняла на Степанковского полные слез глаза, как затем в изнеможении опустилась на стул, он понял: Майя любит другого и, пожалуй, давно потеряна для него.
Прощаясь с Майей у ее дома, Семен Яковлевич сказал, что собирается переехать в другой город. Майя рассеянно ответила что — то невпопад. Варшавский увидел, что до ее сознания не дошло сказанное, и ему стало еще тяжелее.
Через несколько дней, закончив все формальности, он попрощался с коллегами и с грустным чувством покинул больницу, где проработал несколько лет.
Медицинский пункт в Лубково оказался в большом запустении. Варшавский энергично принялся за дело. Это несколько отвлекло от тоскливых мыслей, но ненадолго. Все чаще его одолевали воспоминания, и от них некуда было деться. Особенно трудно приходилось, когда он оставался один. Спасаясь от тоски, Семен Яковлевич много работал, посещал больных, не ожидая вызова. Часто выезжал в Приморск в горздравотдел. В короткий срок медпункт стал образцовым. Слава о молодом энергичном знающем враче быстро разошлась по Лубково. С утра он вел прием больных в медпункте, а после обеда ходил на вызовы.