Эта война кровью связала все чаяния русской интеллигенции, ее любовь к прогрессу и демократии, историческую связь России с трагедией порабощенных славянских народов, заветы «западников» и «славянофилов», Октябрьскую революцию и историю России. Вот почему колхозники идут в бой рядом с интеллигентами. Вот почему пошел в народное ополчение композитор Шостакович. Вот почему пошел добровольцем в армию писатель Шолохов. Вот почему академик Капица говорит тем же языком, что и рабочие завода «Шарикоподшипник».
Москва теперь просыпается раньше обычного. Люди боятся пропустить первую сводку — ее передают в шесть часов утра. Миллионы людей затаив дыхание слушают суровые, скупые строки, душа Москвы на фронте…
Каждый день приезжают оттуда герои, рассказывают о жестоких боях, о человеческой стене, которая преграждает путь к сердцу страны. Гитлеровцы, желая успокоить Германию победными реляциями, придумали «линию Сталина», которую они якобы прорывают каждый божий день. На самом деле «линия Сталина» повсюду, она там, где находится хотя бы один красноармеец, и ее нельзя прорвать.
Враги захватили немало нашей земли. Что они нашли? Пустыню. Я не знаю ничего патетичней крестьянина, который, узнав, что немцы близко, подносит спичку к соломенной крыше отцовской, дедовской хаты. Да, помимо идей, помимо пафоса русской истории, существует еще земля, родная земля, своя земля, и ее теперь отстаивает весь советский народ.
В лесах рыщут партизаны. Вчера еще они были землепашцами, пастухами, ткачами, сапожниками, бухгалтерами, библиотекарями. Они взялись за винтовки. У них гранаты и страшное для танков оружие — бутылки с горючим. Это — население захваченных районов. Это — деревни и города, которые стали кочевыми отрядами. О мощи партизанского движения можно судить по тому, что три дня тому назад отряды партизан заняли два уездных города много западней бывшей польской границы.
Немецкие сводки неизменно говорят о победах — Гитлер хочет утишить голод и тревогу своего народа названиями захваченных городов. Советское командование дает отчеты о боях, о немецких потерях, о живой силе. В такой войне судьбы дивизий важнее судеб городов. У нас большая территория и крепкие нервы. Наших солдат не страшит треск немецких мотоциклов. Наш тыл не страшит треск немецких реляций.
Позавчера наша дивизия отбила у врага город С., захваченный немцами при помощи авиации и танков. Советская противотанковая артиллерия показала себя в этом бою: враг беспорядочно отступил. Еще не подсчитано множество трофеев. Это один из эпизодов гигантской битвы, но для умеющих думать он весьма назидателен: «непобедимая» германская армия начинает походить на буйного умалишенного, который несется к бездне и кричит: «Вперед! Я победил!»