Конечно, русский солдат всегда был храбрым солдатом. Но разве не был храбрым французский пехотинец? Храбрость — это свойство. Мужество связано с воспитанием, с душевным миром, с идеей. Мы создали за четверть века общество, которое каждый гражданин готов защищать до последней капли крови, и мы воспитали людей, способных отдать свою жизнь не только на трибуне, но и на поле боя.
Октябрьская революция провозгласила мир, братство народов. Но миролюбие не означает слабости. Когда в Европе появилось зло, именуемое фашизмом, когда это зло слилось с разбойными традициями рейха и овладело совершенной техникой Германии, Россия, верная своей исторической миссии, выступила против зла. Многие демократы Запада тогда думали, что это непримиримость идеологии. Но это было и стремление отстоять свою независимость и мир в Европе. Когда другие еще надеялись откупиться или отмолчаться, Россия подала руку далёкому испанскому народу. Все знают, что Асанья идеологически был куда ближе французским радикалам, нежели русским коммунистам. Но мы защищали не концепцию испанской республики, а право испанцев жить самостоятельно, не подчиняясь тирании Германии.
Наш праздник омрачен: немцы на нашей земле. Немцы терзают развалины героического Сталинграда, они рвутся дальше, на Кавказ. Мы по-прежнему сражаемся одни. Наши друзья щедры на похвалы и на поздравления. Мы не мерим наших жертв. Мы защищаем нашу землю и нашу независимость. Но пусть не удивляются воскресшие «умиротворители», что взоры измученного человечества снова обращены к Москве: сражаясь за свою свободу, ровесники Октября тем самым несут свободу порабощенной гитлеровцами Европе.
«Наступление продолжается» — эти заключительные слова русских сообщений, передаваемых по радио, звучат как смутный гул шагов. Идет Красная Армия. Идет также История.
Еще недавно Гитлер торжественно заявил, что он возьмет Сталинград. Немцы тогда удивлялись, почему бесноватый фюрер так скромен, почему он не обещает им ни Москвы, ни Баку, ни мира. Зато они были уверены, что Сталинград у фюрера в кармане.
Все помнят, как год тому назад немцы смотрели в бинокль на Москву. Этот бинокль стал символическим. В Сталинграде немцы обходились без бинокля. Два месяца шли уличные бои. Немцы прекрасно видели развалины завода или дома, которые они атаковали в течение дней, иногда недель. Несколько сот шагов отделяли их от цели, но эти несколько сот шагов были непереходными, они были стойкостью и мужеством Красной Армии. Может быть, будущий историк напишет, что в годы второй мировой войны не раз бывали опасные повороты, когда всего несколько сот шагов отделяли гитлеровскую Германию от побед. Но эти несколько сот шагов были непримиримостью и упорством свободных народов.