Я не хочу вещать и гадать. Я не знаю, найдутся ли у Гитлера силы, чтобы остановить наше наступление. Одно бесспорно: все силы Гитлер кинул теперь в Россию. Это известно нам. Это известно и нашим друзьям…
Прорех теперь много: у Гитлера спина голая — как у старого немца, чья супруга последовала домовитому совету «Гамбургер фриденблатт».
Касторное нельзя забыть. Цифра в сводке остается только цифрой. Здесь цифра становится видением Гойи. Поземка то засыпает трупы, то обнажает новые. Дрожит чудом уцелевшее пенсне на носу у немца. А туловища нет. Соломенные валенки и сложные оптические приборы, ящики с французским шампанским и раскрытые животы, тысячи и тысячи немцев, расплющенные танками, кожаные рукавицы шоферов, окрошка из «мерседесов», «бьюиков» и «рено», портреты Гитлера, забрызганные мозгами, красная на снегу кровь, три километра железного лома и нашинкованного человеческого мяса. Таково зрелище Касторного.
Почему Гитлер не объявил «дня траура» по своей второй армии? Ее судьба ненамного лучше судьбы шестой немецкой армии. В Сталинграде немцы пережили первое окружение, в Касторном — второе. Командовавший 13-м немецким корпусом генерал Штром молил о помощи. Командующий второй армией генерал-лейтенант фон Зальмут ответил: «Помощи оказать не могу. Расстреливайте паникеров. Старайтесь дойти до Курска». Легко было это сказать, труднее выполнить. Как мог генерал Штром расстреливать паникеров, когда его офицеры разбежались кто куда?
Для суеверных людей — забавная картина: дорогу Касторное — Курск немцы обозначали цифрой 13. По ней шли остатки разбитого 13-го корпуса. Генерал Штром засел в стоге сена и кричал: «Достаньте продовольствие» Но немцы обходили деревни. Об их душевном состоянии может рассказать пятнадцатилетний Коля из деревни Кшеня, который взял в плен восемь немецких офицеров и трех солдат. Штабной офицер Штрома Зинскер возле Щигров зашел в избу и сказал хозяйке: «Зовите русских — сдаюсь».
Я проехал по этой дороге. Уцелели столбы с цифрой 13. Разбитые машины. Трупы немцев.
Когда я приехал в Щигры, город был пуст. Русские войска уже прошли дальше на запад. Горели дома, подожженные фашистами. На главной площади валялись обрывки портретов Гитлера. Голодные жители ели консервы, брошенные немцами, — французскую спаржу и португальские сардинки. В городском парке шеренгами белели четыре тысячи крестов со свастикой: немецкое кладбище.
Гитлер приказал генералу Шнейдеру во что бы то ни стало удержать Курск. В городе был гарнизон. Немцы подвезли свежие части. Два егерских батальона были переброшены из Восточной Пруссии в транспортных самолетах. Примерно в десяти километрах на восток от Курска проходила степью немецкая оборона.