С первых же дней войны сражаясь на страницах наших газет с фашизмом, Эренбург открыл свой собственный счет. Так во время войны мы обычно говорили не о писателях, а о снайперах, о людях прямого и смертельного действия. Но это с достаточной точностью применимо и к Эренбургу. И метафора, что Илья Эренбург — снайпер пера, не новая и не моя. А старая, солдатская, времен войны.
Это уже сейчас, спустя много лет, я, вспоминая прошлое, пытаюсь проанализировать, как и из чего складывалась военная публицистика Эренбурга времен Великой Отечественной войны. А тогда, в войну, я, наверное, так же, как и другие читатели Эренбурга, не думал над истоками его публицистики.
Тогда, в годы войны, мы, по правде говоря, не знали и истории создания «катюш» и не раздумывали над тем, в результате каких многолетних трудов и усилий они вдруг появились на фронте. Для нас было главным то, что они появились и ударили по фашистам!
Так это было и с прямым и сокрушительным действием военных статей Эренбурга. Люди, причастные к войне, не размышляли над тем, откуда и как он появился, они радовались тому, что он есть!
На протяжении всех четырех лет войны мне довелось работать с Ильей Григорьевичем Эренбургом в «Красной звезде». Доводилось и выезжать вместе с ним на фронт, видеть, как он работал там. Как спрашивал и как отвечал на вопросы, как докапывался до сути военных событий, как стремился побольше увидеть своими глазами. Как неутомимо наполнял себя всем богатством фронтовых впечатлений, которые ему, вернувшись в Москву, предстояло в преображенном виде, через свои статьи отдать сюда же, обратно, на фронт, своим читателям.
Видел я на протяжении этих лет и как Эренбург работал в редакции. Как сидел в своей маленькой редакционной комнатке и по нескольку часов не разгибаясь печатал на машинке. Как печатал на этой же машинке ответы, на приходившие с фронта письма. Как, не щадя ни времени, ни темперамента, спорил с редактором из-за той или другой формулировки, а порой из-за одного или нескольких слов, каждое из них считая важным и необходимым.
Приходилось мне там же, в редакции, видеть Эренбурга и поздними вечерами, когда давно был сдан в набор его очередной материал для завтрашнего номера «Красной звезды», а он все еще сидел за машинкой. Это не вызывало удивления ни у меня, ни у моих товарищей по «Красной звезде». Мы знали, что кроме статей в «Красную звезду», в «Правду», кроме статей, специально написанных для фронтовой печати, на просьбы которой Эренбург считал своим долгом всегда, когда мог это сделать, откликаться, — мы знали, что кроме всего этого он делает еще одну большую и постоянную работу. Знали, что через Советское Информбюро в телеграфные агентства и газеты Америки и Сражавшейся Франции направляются корреспонденции Эренбурга, специально написанные для этих агентств и газет.