— Любезнейшая! — говорил мистер Престон. — Только выслушайте меня, и я сделаю вашего мужа консулом в Тимбукту! Поверьте, он никогда ничего не узнает. Он не сможет узнать! Даю вам слово министра! О, не глядите на меня так лукаво! Клянусь, ваши глазки меня убивают! Тут Мэри увидала меня, звонко рассмеялась и побежала по лужайке, а маленький лорд радостно вскрикнул и протянул вперед свои пухлые ручонки. Мистер Престон, мужчина грузный, медленно поднимался с колен, как вдруг заметил меня, рассвирепевшего, точно вулкан Этна, — отшатнулся, оступился, покатился по траве и тяжело шлепнулся в воду. Место было неглубокое, и, пуская пузыри и отфыркиваясь, он вынырнул разъяренный и испуганный.
— Н… н… неблагодарный негодяй! — выговорил он наконец. — Чему смеетесь? Какого дьявола вам тут надо?
— Жду приказаний, чтобы отбыть в Тимбукту, сэр, — отвечал я и захохотал во все горло, и ко мне присоединились лорд Типтоф с гостями, которые оказались тут же, а лакей Джеймс помог мистеру Престону выбраться из воды.
— Ах вы старый греховодник! — сказал милорд, когда мистер Престон вылез на берег. — Неужто вы до старости останетесь таким влюбчивым романтиком, беспутный вы толстяк?
Мистер Престон, весь багровый от ярости, пошел прочь и после того целый месяц весьма дурно обходился со своей супругой.
— Как бы то ни было, — сказал милорд, — через несчастное увлечение нашего друга Титмарш получил место; а миссис Титмарш только посмеялась над своим поклонником, так что я не вижу в этом беды. Нет худа без добра, сами знаете.
— Позвольте почтительно заметить, милорд, такое добро мне не на пользу. За последние годы я узнал, чем дело кончается, когда сводишь дружбу с Маммоной и что честному человеку сия дружба ничего хорошего не сулит. Никто никогда не сможет сказать, будто Сэм Титмарш получил место, оттого что некий вельможа влюбился в его жену; будь даже должность моя вдесятеро выгодней, я каждый день, приходя на службу, сгорал бы от стыда при одной мысли о презренных путях, которыми достигнуто мое благополучие. вы вернули мне свободу, милорд, и я, слава богу, работы не боюсь; с помощью друзей я без труда найду место конторщика; а с этим да с рентой моей жены мет уж как-нибудь перебьемся, и нам не стыдно будет глядеть людям в глаза.
Эту длинную речь произнес я с некоторой горячностью, ибо, сами понимаете, не так-то приятно мне было, что его милость счел меня способным извлечь какую-то выгоду из жениной красоты.
Сперва милорд весь покраснел и, видно, порядком осерчал, но потом протянул мне руку со словами: