Под сильным крылом непогоды;
То люди выходят из Киевских врат:
Князь Игорь, его воеводы,
Дружина, свои и чужие народы
На берег днепровский, в долину спешат,
Могильным общественным пиром
Отправить Олегу почетный обряд,
Великому бранью и миром.
Эти стихи мужеством своим напоминают "Олега" Пушкинского. Но всего лучше у г-на Языкова порывистые, удалые стихи его. Приведем в пример маленькое послание "К А. Н. В-у".
Скажу ль тебе, кого люблю я,
Куда летят мои мечты,
То занывая, то ликуя
Среди полночной темноты?
Она — души моей царица —
И своенравна, и горда;
Но при очах ее денница —
Обыкновенная звезда.
На взоры страстные, на слезы
Она бесчувственно глядит;
Но пламенны младые розы
Ее застенчивых ланит.
Ее жестоко осуждают:
Она проста, она пуста;
Но эти перси и уста,
Чего ж они не заменяют?
Мы высоко уважаем дарование г-на Языкова и отдаем справедливость всем светлым сторонам его поэзии, может быть более, нежели самые ревностные его хвалители. Но это самое уважение заставило нас сказать откровенно все, что думаем мы о стихотворениях его, изданных ныне в книге. Пояснив самый род поэзии, которым исключительно занимается он, указав на особенные свойства лирической поэзии и представив требования искусства, мы искали в его стихотворениях красот, замечая в то же время и недостатки. Что нашли мы? Односторонность и какую-то холодность чувства; мало индивидуальности поэтической, но зато самобытность или, лучше сказать, незаимственность картин; мы не нашли в нем никаких глубоких, многообъемлющих идей, но заметили язык и выражение истинно поэтические. Достоинства г-на Языкова можно выразить тремя словами: он поэт выражения. Не у многих есть и это.
" Год: 1833
В. И. Сахаров
Николай Языков и его поэзия[51]
Я чувствую: завиден жребий мой,
Есть и во мне благословенье бога,
И праведна житейская дорога.
Беспечно выбранная мной, — писал о себе Языков, и эта спокойная уверенность в правильности выбранной жизненной и творческой дороги не только характеризует личность поэта, но и отличает его среди русских лириков той поры. Языков творил в эпоху, точно названную Гоголем "поэтической Элладой", во время величественного и неповторимого расцвета русской поэзии. Рядом с Жуковским, Пушкиным, Тютчевым, Баратынским молодому стихотворцу мудрено было остаться спокойным и уверенным в себе, в своем поэтическом даре. Еще труднее было сохранить самобытность и не утратить при этом завоеваний великих поэтов-современников. Тем замечательнее вера Языкова в необходимость и самоценность своего творчества.