Однажды летом годовалый Антошка сильно отравился. Маня в отчаянии неумело молилась Богу и рыдала, понимая, что вызвать "скорую" — значит, отправить сына в инфекционную больницу.
Инна Иванна тотчас взялась за дело: поила малыша водой, меняла постоянно загаженные пеленки, поддерживала голову при рвоте, утешала, баюкала, носила на руках, пела песни… К утру понос и рвота стали притихать, и Антошка заснул. И Маша с благодарностью, может быть, впервые в ее жизни, подумала свое привычное: мама, почему ты меня так не любишь?!. Но это теперь, в сущности, все равно, если она так любит маленького Антошку. И вспоминала о библейских Марии и Марфе. Только было как-то очень стыдно считать себя Марией.
Устав от бесконечных заявлений о необходимости аборта, Маня спросила мать:
— А ты что, сделала много абортов?
— Ни одного! — с гордостью объявила Инна Иванна. — Я ведь никогда не любила твоего отца. Все подружки выходили замуж, ну, и я туда же… Думала, опоздаю… Куда торопилась? Разве у нас получилась семья? Стук гороха в стеклянной банке… Когда-то давно, ты была еще маленькая, Павел встретил другую женщину. Думаю, такое случалось не раз, просто мне известно об одном его романе. Но права на второй брак, как коммунист, он никакого не имел. Не может член партии полюбить во второй раз! А уж про третий вообще не заикайтесь! Что вообще коммунист может, кроме строительства светлого будущего? Паша боялся сломать себе карьеру… Поэтому не ушел. Жалко, что мы тогда не разошлись… Ну, что бывает на свете без любви?.. Без нее и дети не рождаются…
Неправда, подумала Маня, еще как рождаются. И я, и Антошка… Но спорить не стала.
— Зато твоя любимая бабушка, — продолжала мать, — сделала девять абортов. У нее было столько кавалеров и поклонников… многие жили у нас дома, я хорошо помню… Здесь партия помешать не могла. И бабушка, конечно, абсолютно права… Я не про аборты. Мерить в жизни нужно только на любовь. Почему я тебя не выучила этому?.. Да я вообще тебя ничему не учила… Надо как у Чернышевского: "Умри, но не давай поцелуя без любви!"
— Из него все обычно помнят одну эту фразу, — буркнула Маша.
— Хорошо, что хоть одну, — отрезала Инна Иванна. — У других, например, у твоего отца, нельзя запомнить ни полслова: сплошная белиберда и невнятица. А бабушка прожила всю жизнь в любви!.. Я хорошо помню, хотя была еще маленькая, как отец, твой дед, часто повторял, глядя на нее: "Люблю я тебя, Зинка!" Я просто выросла под эту фразу, она стала припевом нашего дома. И потом мечтала, чтобы мне тоже без конца повторяли: "Люблю я тебя, Инка!.." Никто никогда так и не сказал. Ни единого разочка! А тебе?