— Я, между прочим, специально дожидалась, когда ты проснешься, чтобы помедитировать на пляже вместе с тобой, — сообщила Эбби, обернувшись.
— Помедитировать? — переспросил ее мужчина.
— Именно. Тебе это не повредит.
— Я не сторонник этого восточного мистицизма, — пробурчал Закари, приостановившись на крыльце дома с захваченной на кухне чашкой.
— Но ты любишь океан. Этого вполне достаточно.
— Не уверен, что так уж люблю его, — покачал он головой.
— Быть такого не может! — заявила Эбби. — Ты купил дом, из окон которого открывается самый лучший вид на океан во всем Квинсленде, окна твоего кабинета в туристическом центре тоже смотрят на океан.
— Иногда невозможно отвести глаз и от того, что страстно ненавидишь, — невзначай заметил он.
— Чем же тебе так не угодил океан?
— Океан ни в чем не виноват, — рассудил Зак.
— Вот и я так думаю, — подтвердила Эбби, решительно вышагивая впереди него с термосом и свернутым в рулон ковриком.
Она налила в его чашку ароматного чая и расстелила свой коврик. Усевшись в позе лотоса лицом к расцветающему солнечному диску, она отрешилась от всего, тогда как Зак, звучно прихлебывая, злобно озирался по сторонам, чувствуя себя полным идиотом.
К его радости, на пляже в столь ранний час действительно было пустынно. Лишь изредка можно было приметить силуэты влюбленных парочек из туристов, которых тоже вряд ли стоило считать нормальными.
— Что сегодня транслирует Вселенная? — ехидно осведомился Закари, когда Абигейл стала вновь восприимчива ко всему мирскому.
— Изумительные флюиды. Напрасно ты не стал медитировать вместе со мной.
— Предпочитаю обычный земной шум. В нем больше смысла, — съязвил скептик. — Остальное не воспринимаю.
— Твоя проблема не в этом! — решительно объявила массажистка.
— Верно. У меня нет проблем, — процедил Закари.
— Твоя проблема в том, что ты постоянно стремишься в одну точку во времени, и твоя цель — твоя трагедия — в прошлом.
— Досужие догадки, — зло отпарировал он.
— И еще ты любишь жалеть себя.
— Эта фраза рано или поздно становится коронной для любого, кому кажется, что он знает жизнь и знает людей. А я тебе скажу, что все это — не более чем дешевые мистификации. Настоящие проблемы, жизненные, душевные, духовные, так не решаются. Человеческая жизнь — не игра в цвета, ароматы, гербарии, заговоры…
— Если я тебя так раздражаю, если ты в корне со мной не согласен… почему помогаешь мне, почему мы общаемся, почему ты позвал меня в свою фирму, в свой дом?
— Не знаю, — честно признался Зак.
— Если я тебя так нервирую, то сейчас же соберу вещи, и ты меня больше не увидишь.