— Думаю, нам удалось сделать это несколько мгновений назад.
— Однако завтра утром она будет искать в твоей улыбке намек на приятные воспоминания.
— Приятные воспоминания? — У нее перехватило дыхание.
— Я их тебе обещаю, — низким, сексуальным и в то же время самоуверенным и даже надменным тоном сказал Камерон.
В этом у Диди сомнения не было. Она дрожала при одной мысли о том, что его искусные пальцы будут ласкать ее снова.
Он взглянул на нее со страстью:
— Почему бы нам не выяснить, что за чертовщина между нами происходит?
— Чертовщина? — Вероятно, он имеет в виду те мысли, что не дают Диди спать по ночам с тех пор, как она встретила его. — Дело в том, что эта чертовщина все усложнит.
— Ничего не усложнит. — Камерон помедлил. — Если только нет кого-то третьего.
Диди свирепо уставилась на него. Ее спина и плечи напряглись при воспоминании о Джее.
— Стояла бы я перед тобой голая, будь у меня кто-нибудь!
Должно быть, он заметил тоскливое выражение ее лица, ибо тут же поинтересовался:
— Кто это был, Диди?
— Просто парень… которого, как мне казалось, я любила.
— Он обидел тебя? Подлец!
Он прикусила губу.
— С ним покончено. Я не хочу о нем говорить.
Диди попыталась отстраниться, но Камерон быстро схватил ее.
— И я не хочу. Как я сказал, мы не будем усложнять. На этот раз нам известно заранее, как все будет, и страдать никому не придется.
Она покачала головой:
— Нас связывают деловые обязательства…
Он коснулся пальцем ее губ, заставляя замолчать.
— О работе — завтра. Так что перестань анализировать, разговаривать и, ради бога, успокойся…
Камерон развязал узел на ее полотенце, тело Диди обдало прохладой.
— Да ты само произведение искусства, мисс О’Фланаган, — ровно и чувственно произнес Кам, внимательно рассматривая ее.
Диди подумала, что такой самоуверенный тон он использует с женщинами постоянно. Однако было что-то уязвимое в его взгляде; то же выражение Диди заметила в тот вечер в дамском туалете.
Протянув руку, он провел пальцем по ее шее, вокруг напряженного соска левой груди, затем — правой.
Ее разгоряченное тело разрывалось от невыносимого напряжения. Ей казалось несказанно чувственным стоять обнаженной перед одетым Камероном. Еще несколько секунд такой сладостной пытки — и она сойдет с ума.
— Успокоиться? — с трудом выдавила Диди. — Прямо сейчас это произведение искусства может не выдержать.
Его мрачное выражение лица немедленно сменилось улыбкой.
— Даже так?
Она подошла к нему и ткнула его рукой в грудь:
— Произведением искусства необходимо серьезно заняться немедленно.
Прижавшись к Камерону всем телом, Диди дотронулась ладонью до его брюк.