— Однако в нашей семейной жизни их неизменно оказывалось несколько. Не кажется ли тебе это подозрительным?
— Возможно, это потому, что нашу семейную жизнь даже с очень большой натяжкой нельзя назвать нормальной. Счастье и любовь нельзя построить на лжи. Именно это ты и пыталась сделать.
— Я? Майкл, почему ты винишь только меня?
Разве ты сам не лгал мне каждый день и каждую ночь в течение этих лет? Даже перед алтарем ты лгал, говоря о вечной любви!
— Я ошибся.
— Ошибся? Почему же тогда ты отказываешь мне в праве на ошибку?
— Потому что твоя ошибка лишила меня пятнадцати лет счастливой жизни.
— Значит, я не принесла тебе ни дня счастья? — Синтия с грустью вздохнула. — Знаешь, Майкл, очень горько слышать подобные слова от мужа.
Похоже, Синтия и впрямь готова была разрыдаться. По-настоящему, не в пример тем слезам, к которым, она множество раз прибегала как к стопроцентно действующему на Майкла средству.
— Возможно, все было бы не так… Синтия, я ведь мог тебя полюбить, если бы… если бы…
— Если бы что? Говори, Майкл, чего во мне не доставало? Я была молода, красива, умна. — Она горько усмехнулась.
— Чувство вины. Я ни на секунду не забывал о Сэме, о том, что я повинен в смерти твоего брата! Ты же полагала, что я давным-давно обо всем забыл. Теперь я знаю правду, и меня ничто не держит рядом с тобой. Ничто.
— Майкл, ты не посмеешь меня оставить!
— О, дорогая, еще как посмею.
— Но я… я заявлю на тебя в полицию! — взвизгнула Синтия, хватаясь за последнюю соломинку.
— Дрянь! Лживая дрянь! — крикнул Майкл и, достав из кармана лист бумаги, швырнул его жене. — На, почитай. Сомневаюсь, правда, что ты найдешь для себя что-то новое в письме брата.
Ты ведь все знала. Знала с самого начала.
Он резко поднялся с дивана, и через несколько секунд за ним закрылась дверь.
— Майкл!.. — крикнула Синтия вслед ушедшему мужу, и крик утонул в глухих рыданиях.
Она осталась одна. Больше всего на свете Синтия боялась одиночества. Родители погибли, когда ей было всего девять. Синтия смутно помнила события тех лет, но впечатление ужаса, потери и страшного, невыносимого одиночества не оставляло ее до сих пор. Одиночество, казалось, поглощало ее, лишало воли и способности действовать. Вся ее жизнь с Майклом была лишь попыткой убежать, спастись от гнетущего чувства.
Да, безусловно, Сэм понимал сестру и пытался как-то ей помочь. Он делал все, что было в его силах. Все, что мог сделать нежно любящий брат… Да, он был лучшим братом на свете.
Однако даже Сэм не был способен заменить ей мать и отца.
Синтия полюбила Майкла. Впервые в жизни она ощутила тягу к мужчине. Майкл казался ей полубожеством, которому она готова была поклоняться день и ночь. Синтия убедила себя, что именно Майкл способен избавить ее от одиночества. Да, став с ним единым целым, она наконец обретет внутреннюю гармонию.