И вообще, они давно уже семья, так что остались только формальности.
Шоссе закончилось, и стало совсем темно. Узкая дорога оказалась не просто узкой, а смертельно узкой. Айрин сбросила скорость до пятнадцати миль в час и вела машину осторожно, словно та была из фарфора.
Справа уходила ввысь стена горного склона. Не благородный базальт, как в Скалистых горах, а песок и щебень, острые кремни и корни деревьев, но, тем не менее, это была гора.
А вот слева никаких сомнений не вызывала река Делавэр — могучий рев ее водоворотов и небольших водопадов заполнял ночное безмолвие.
Дорога немилосердно петляла, и в какой-то момент Айрин покрылась холодным потом при мысли о том, что ей навстречу может кто-то выехать. Однако никто не выехал, и через вечность — а точнее через четверть часа после поворота с Западного шоссе, — Айрин почувствовала, как под колесами зашуршала земля. Проселочная дорога не подвела, объявилась, и вскоре за деревьями мелькнул красивый двухэтажный дом. Айрин остановила машину, выключила мотор и вышла на свежий воздух.
В доме были освещены всего два окна на первом этаже, и после недолгого колебания молодая женщина подошла к ближайшему из них прямо по мокрой от росы траве и осторожно постучала.
Через пару минут открылась дверь, и в прямоугольнике света появилась высокая пожилая женщина в наколке горничной. Она с вежливым поклоном, но совершенно безмолвно поманила Айрин, и та вошла внутрь дома.
Здесь было тепло и уютно, обстановка располагала к отдыху, и Айрин немедленно почувствовала, как болят у нее все мышцы, как хочется спать, и какое огромное, немыслимое облегчение постепенно заполняет ее душу.
Молчаливая горничная вовсе не была немой. Подхватив сумку Айрин, она прошелестела слегка безжизненным, но вполне приятным голосом:
— Прошу вас на второй этаж. Комната для вас уже готова. Полагаю, прежде всего вы захотите хорошенько выспаться.
Айрин очень хотелось расцеловать добрую женщину, но она сдержала этот несколько экстравагантный порыв.
Комната оказалась уютной и теплой, кровать — огромной и мягкой, а пока Айрин снимала куртку и разбирала сумку, горничная принесла ей поднос, на котором стоял стакан теплого молока с корицей и блюдечко с печеньем. Молоко Айрин выпила залпом, печенье решила съесть попозже. Горничная пожелала ей доброй ночи и удалилась.
Айрин зашла в ванную комнату и совсем уж было собралась принять душ, как вдруг ее неудержимо потянуло в сон. Сказывалось огромное напряжение и страхи последних суток. Завтра вымоюсь, лениво подумала Айрин.
Она заснула мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Провалилась в темноту без снов, и время перестало существовать…