Перед хижиной вождя к крепкому столбу, вбитому в землю, привязали единственного оставшегося в живых бандита. Это был Дью. Маори перевязали его раны, но он все равно едва мог двигаться. Это не мешало ему смотреть на всех взглядом, полным звериной ненависти, и даже шипеть, когда кто-нибудь подходил ближе.
Том Хэккет, видимо, был сделан из стали, потому что успел сгонять в лагерь и принести оттуда останки рации. Теперь он сидел на солнышке, опять одетый в одну только набедренную повязку из тростника, и трудолюбиво ковырялся в искореженной рации. Нелл хотела подойти к нему, сесть рядом, но Том поднял голову и посмотрел на нее так холодно и нетерпимо, что она смутилась, шагнула назад, споткнулась и едва не упала.
Издалека доносился странный рокот. Он то нарастал, то затихал, и Нелл никак не могла понять природу этих звуков.
— Том…
— Что?
— Что это гремит?
— Барабаны.
— Какие?
— Деревянные.
— Ты не хочешь разговаривать?
— Я работаю. Ты мешаешь. На вопросы твои я ответил.
Нелл заломила пальцы. В глазах закипали слезы. Почему-то у нее теперь глаза все время были на мокром месте.
— Том?
— Что?
— Объясни, пожалуйста, что это за барабаны. Мне кажется, у меня сейчас будет истерика.
Он вздохнул и похлопал по циновке, приглашая ее сесть. Она села, стараясь не смотреть на длинное, стройное и мускулистое бедро бронзового цвета.
— Вождь решил отправить сведения о случившемся, не дожидаясь, пока я починю это барахло. Он не доверяет цивилизации.
— И поэтому барабаны?
— Да. Это сложная сигнальная система. Они отбивают дробь, которую слышит другое племя, передает следующим. В принципе, таким образом можно передать вести даже в Сидней. Насколько я знаю, в парке за городом живет небольшое племя.
— Они все понимают?
— Стыдись, мисс Куинс. Это же один народ. Конечно, понимают.
— А что означает эта дробь?
— Можно спросить у вождя, но в принципе… Учитывая, что сообщение должно быть кратким и емким — нечто вроде “шестерых белых убили, четверо остались, звать других белых, забрать наших белых”.
— Действительно, кратко и емко. Том, что происходит?
— В каком смысле?
— Ты на меня так смотришь… странно.
— Не думал об этом.
— Вчера думал.
— Вчера все было по-другому.
— И я была другая?
— И ты. Я так думал.
— Ты сердишься?
— Ты догадалась? Умница.
— За что, Том?
— Я могу тебе сказать, но тогда уже не смогу тебя простить, а мне хочется дать себе этот шанс.
— Том, я очень устала.
— Это не имеет отношения к усталости. Это даже не имеет отношения к десяти годам разлуки. Это привет из прошлого.
— Если ты о том, что я должна переменить свое мнение, так я уже…